Наш маленький класс с высоким потолком, остатками лепнины, выдававшими былое благородство здания, да и сам весь Братский корпус, где в течение нескольких первых лет располагался Греко-латинский кабинет, принадлежал в то время Историко-архивному институту. Десятилетиями не прибиравшаяся комната с мутными треснутыми стеклами окон была завалена никому, очевидно, не нужными папками старых курсовых и дипломных работ. Их развалившиеся груды упирались в потолок. Неделю мы выгребали, чистили и мыли. Повесили зелёные занавески, доску и поставили парты. Однако если присутствие одного-двух сотрудников Греко-латинского кабинета не было слишком заметно, то ежедневное пребывание группы детей на институтской территории вызвало соответствующую реакцию. Уже в конце сентября явилась клика из ректората: хлопая дверьми и демонстративно не замечая идущих занятий, они гулко прошагали по коридору. Злобно озираясь на вымытые стены.

– Здесь будет мой кабинет! – изрёк один из них. Это был приговор. Безрадостный финал ожидал наше едва прозябшее хилым ростком учебное заведение! Поделом нам, – неопытным, безответственным и, что хуже всего, легкомысленным! У нас ведь не было ни одного документа, ни бумажечки. О чём же вы думали? – спросит современный читатель, приученный заверять справки у нотариуса. Об образовании мы думали, вот о чём!

Возможно, напрашивается ещё один немаловажный вопрос: а как в Братском корпусе оказался сам Греко-латинский кабинет? Да и как вообще на фоне 90-х годов в стране, доведённой до крайней степени нищеты, голода и дикости (и это в мирное время!), могло возникнуть столь странное для большинства, «неактуальное» («В стране нет мяса, а вы…») просветительское учреждение?

Воссоздание исторических событий, их причин и следствий – не мой конек. Эти заметки – плод субъективного, но эмоционально пережитого и осмысленного со временем восприятия происходящего. Такой подход допускает порой фактические неточности, но не допускает искажения сути. А суть сводится к простому факту, что всё, что связано с нашей деятельностью, начиная с 90-го года, обязано своим существованием одному человеку.

Греко-латинский кабинет был задуман, выстрадан и воплощен Юрием Анатольевичем Шичалиным. Он ему принадлежит (откуда притяжательный падеж в названии) и в нем существует. Незыблемость традиции, непоколебимая сила языка Гомера, Платона, Василия Великого, несокрушимость основ классического образования, уверенность в положении: в России должны быть классические гимназии, даже если почти никто не хочет этого понимать. Дети должны учить древние языки, потому что на этих языках зиждется истинное отечественное образование. И взрослые тоже. Абсолютная убежденность в правильности идеи, потому что она верна, не только дала необходимый импульс в начале пути, но и явилась базой для всей последующей последовательной работы. Древние языки стратегически необходимы.

В это не смог не поверить даже тогдашний ректор Историко-архивного института Афанасьев.

– Хотите четверть ставки? – спросил он после того, как Юрий Анатольевич подверг глубокому сомненью образованность историков-архивистов, не знающих даже азов древнегреческого языка. Жест был сделан: отделение из четырех волонтеров открыто. Вот почему через некоторое время Греко-латинский кабинет скромно угнездился в Братском корпусе бывшей Славяно-греко-латинской академии.

Итак, в конце сентября нам было явственно предложено убраться восвояси со всеми нашими детьми. Характерная деталь: никто из этих и последующих гонителей гимназии, зримых и незримых, ни разу не поинтересовался, где и как будут обучаться изгнанные на улицу дети, почему и чему они учатся в нашем учебном заведении и чем вообще мы занимаемся. Это удивительное отсутствие любознательности, свойственное, впрочем, многим представителям рода человеческого, особенно присуще чиновникам от образования. Спасибо им за это! Ведь страшно вспомнить, сколько раз получала лицензию (право ведения образовательной деятельности) и аккредитацию (право выдачи государственного диплома) наша многострадальная гимназия, но ни разу ни один чиновник не захотел взглянуть на детей или того хуже – заглянуть на урок. Главное требование – поставить в кавычки «классическая» при слове гимназия, потому что-де «классических гимназий у нас полно» (тот, кто мне это говорил, имел в виду, по-видимому, изучение классической русской литературы).