Как только Рада вышла из щенячьего возраста, я стал приучать её к походам в гараж, где стояла моя легковушка. Гаражный кооператив находился на окраине города, как и микрорайон, где мы жили. Между микрорайоном и кооперативом проходила автодорога с интенсивным движением, а сразу за ней большой пустырь, заросший травой, по которому владельцы гаражей протоптали тропинку к кооперативу. За автодорогу я выводил Раду на поводке, затем отпускал её в свободное плавание по пустырю. На обратном пути перед дорогой я приучил её по моей команде «ждать» останавливаться, затем подходил к ней, цеплял поводок, и мы бегом перебегали дорогу. В первых таких походах Рада бежала по тропинке вслед за мной, а потом осмелела, и, как только освобождалась от поводка, начинала ошалело носиться по пустырю.

Особенно ей нравилось играть со мной в прятки. Забежав вперед, она пряталась в траве на краю тропинки, а когда я подходил, то с грозным лаем бросалась на меня. Я с шутливым испугом убегал от неё, а когда она настигала меня и начинала игриво хватать за ботинки, то останавливался и замахивался на её поводком. После этого она прерывала свою атаку и, поджав хвост, стремительно уносилась по тропинке, чтобы всё повторить.

Меня веселила такая игривость Рады и я не прерывал игру. Но однажды, когда мы возвращались из гаража, она в броске зацепила клыком штанину моих лучших брюк и порвала её. Я с руганью замахнулся на неё поводком, она же привычно умчалась вперёд, затем залегла в траве для новой атаки.

Тогда я решил проучить Раду. Как только она спряталась, тоже пригнулся за бугорком и стал наблюдать за Радой. Она выждала некоторое время, затем, встревоженная моим долгим отсутствием, вышла на тропинку и стала высматривать меня, встав на задние лапы. Не обнаружив меня, Рада медленно побежала в мою сторону и тут я, привстав на четвереньках, показался из своего укрытия. Это её сильно напугало, и она дала такого дёру от меня, что я не смог остановить её никакой командой.

Встревоженный тем, что Рада может попасть под автомашину, я, приказывая ей команду «ждать», бросился вслед за ней. Когда же впереди завизжали тормоза автомашин, я предположил худшее и, ругая себя, ускорил бег, и вскоре оказался у автодороги. Однако, осмотрев её, я не обнаружил ни Рады, ни следов крови, и у меня словно гора с плеч свалилась.

Когда я вернулся домой, меня встретила встревоженная жена:

– Что случилось?! Рада влетела домой испуганная и забилась под кровать, а тебя нет! Я уж и не знала что думать!

– А ты у Рады спроси.

Тут, услышав мой голос, из детской комнаты появилась Рада и, убедившись, что не ослышалась, с виноватым видом подошла ко мне, энергично виляя хвостом.

– Ну, что ты тут ломаешься передо мной? Поведай хозяйке, как ты мне порвала брюки, а затем трусливо покинула, – насмешливо встретил я Раду, а потом рассказал о случившемся жене. К моему удивлению, она ни в чём не упрекнула собаку, а всю вину за случившееся переложила на меня:

– Сам приучил собаку к дурацким играм, а потом ещё и напугал. И как она только бедняжка под машину не попала с таким хозяином!

Как-то я возвращался из гаража домой по другой тропинке, которая проходила по окраине пустыря вдоль высокого забора из металлической сетки метеостанции. Рада бежала чуть впереди насторожено крутила головой по сторонам. Вдруг от здания метеостанции с яростным лаем бросилась в нашу сторону стая больших сторожевых собак. Впереди неслась самая крупная собака, а вслед за ней ещё пять, поменьше ростом, по-видимому, дети. От неожиданности я остановился, а Рада с поджатым хвостом рванула от меня в сторону автодороги. Стая погналась за ней, только с обратной стороны забора.