Л.В. Мурейко использует концепцию рациональности как нормативности. Рациональность связана с социальностью в том смысле, что представляет собой «организованное нормированное взаимодействие»52. Базисные интернализованные правила внешней социальной среды, усвоенные индивидом, являются важнейшим условием рациональности его действий. «В основе рациональности лежит определенная совокупность правил, норм, принципов, которые приняты в рамках социума, общезначимы для его членов и которые в конечном счете являются социально значимыми для определенных целей»53. Как отмечает данный автор, «сегодня рациональность уже мало кем сводится лишь к рефлектирующему разуму, ведь логичность, упорядоченность действий человека в конечном счете базируется на нормативной социальности»54.

Вместе с тем, данная версия рациональности, как и предыдущая, не лишена проблематичности основания рациональности, связанной с историко-культурной обусловленностью ее стандартов и норм. Содержание коллективного опыта, в контексте которого формируются указанные стандарты, является неодинаковым не только в различные периоды существования и развития обществ, в различных культурных типах (выделяют западный и восточный типы рациональности55), но и в массовом сознании различных социальных общностей и групп, существующих в современных обществах. На данное обстоятельство справедливо указывает Н.Н. Зарубина на примере макдональдизации: «Макдональдизация, как любая форма рационализации, является продуктом социокультурного развития, для нее необходимы соответствующие социально-культурные предпосылки, и при их отсутствии акторы оказываются не готовы к специфическим принципам макдональдизированных практик. Привыкшие к действиям по типам практической или ценностной рациональности индивиды ожидают от них иных результатов, не умеют правильно пользоваться их преимуществами и соблюдать необходимые условия»56. Тем самым, в данном понимании рациональность имеет выраженный социально-групповой характер, обслуживает цели и ценности разных ассоциаций индивидов и является плюралистической по содержанию, так как упомянутые цели и ценности социальных групп существенно различаются. Это вновь приводит к размыванию критерия рациональности и утверждению бесконечного количества ее версий.

5. Рациональность как законосообразность. Законосообразность во мнениях исследователей предстает как соответствие наблюдаемых явлений, процессов, действий объективным законам, о существовании которых известно. При этом рациональность в значении законосообразности обсуждается как в гносеологическом, так и онтологическом аспектах. В гносеологическом аспекте рациональность выражает соответствие рассуждений законам правильного мышления (законам логики). В данном аспекте рациональность интерпретируют Н.С. Мудрагей, Т.И. Ойзерман, А.Н. Черная и др., определяя ее как логически обоснованное, теоретически осознанное, максимально исключающее эмоции, систематизированное знание предмета57. Иррациональным в данном случае считается знание, содержащее логические ошибки, т.е. не соответствующее законам правильного мышления.

В онтологическом аспекте рациональность есть соответствие процессов жизни и практики законам природы и общества. Так, В.Д. Комаров, исследуя технологический процесс, одним из смыслов рациональности считает законосообразность как соответствие технологического процесса законам природы58. Н.С. Мудрагей определяет рациональность в онтологическом смысле как «предмет, явление, действие, в основании которых лежит закон, формообразование, правило, порядок, целесообразность»