– Продаст?

– Продаст.

– Слишком ты уверена.

– А какой у него выбор? – ответила дочь. – Он не смог бы починить этот корабль, даже заложив последнюю рубашку, и ему некуда обратиться за помощью. Я его спасительный круг, и он это понимает.

Старик задался вопросом, откуда появилась эта решительная женщина, которая, казалось, всегда знала, чего хочет и как этого добиться, и как получилось, что милая и нежная «крошка», которую он так часто сажал себе на плечи, превратилась в существо, не имеющее ничего общего с другими женщинами.

Даже её мать, несчастная Эмилиана Матаморос, о которой он помнил с грустью, никогда не проявляла и десятой доли такого характера, несмотря на то что была поистине неуправляемой женщиной. Поэтому он пришёл к выводу, что никогда не поймёт причин, по которым его собственная дочь ведёт себя подобным образом.

Он просто сел рядом с ней в небольшой экипаж, и они сразу же отправились обратно в Кабальос Бланкос, не обмолвившись ни словом за всю дорогу.

По приезде их удивило, что к воротам была привязана чёрная кобыла, а изящный Гаспар Рейтер дремал в тени арагуанея, широкополая шляпа прикрывала его лицо.

– Я нашёл человека, – первым делом сказал он.

– Где? – сразу спросила Селеста Эредия с возбуждением, которое контрастировало с холодной и отстранённой манерой, к которой она приучила всех в последнее время.

– Следуйте за мной.

Он провёл их через густой лес и вывел на большую поляну, где стоял ветхий сарай, который когда-то, должно быть, служил складом.

На полу, прочно привязанный к столбу, сидел тощий, грязный и злобный человек, чья левая рука свисала и болталась, как бесполезный придаток.

Девушка наблюдала за ним, пока раненый молча смотрел на неё, а затем спросила:

– Тебя зовут Жоао Оливейра, и ты командовал Ботафумейро?

– Возможно.

– Ты хладнокровно убил команду Жакаре?

– Я их казнил, – уточнил тот. – Это был пиратский корабль.

– Но ты прекрасно знал, что английские законы всегда считали Порт-Ройал убежищем.

– Мне плевать на английские законы. У меня был другой приказ.

– Кто его отдал?

Грязный капитан Тирадентис внимательно оглядел девушку с головы до ног, помолчал несколько мгновений и, наконец, выплюнул, попав в её безупречное розовое платье.

Гаспар Рейтер шагнул вперёд, намереваясь ударить пленника, но Селеста лишь слегка махнула рукой, чтобы он оставался на месте, и, равнодушно наблюдая, как слюна медленно стекает по её юбке, тихо произнесла:

– Я справлюсь сама.

Затем, совершенно неожиданно, она выставила ногу так, что острая носок её изящной туфли с силой ударил по свисающей руке португальца. Тот не смог сдержать вопля боли.

– Слушай меня внимательно, сынок суки, – пробормотала девушка, когда другой наконец перестал кричать. – Насколько мне известно, ты хладнокровно убил и отрубил головы трём десяткам моих друзей. – Она присела на корточки перед ним, чтобы он мог заглянуть ей в глаза и понять, что она говорит серьезно. – Ты за это заплатишь, но у тебя есть два выбора: либо тебя просто повесят, либо ты станешь живой наживкой для акул. Так что выбирай, потому что я умею делать и то, и другое. Мой брат меня научил.

– Значит, ты та самая сестра капитана Джека? – последовал ответ. – Надо было догадаться. Педрариас тебя ненавидел до смерти.

– Что ты знаешь о Педрариасе?

– То, что он утонул.

– Это он тебя нанял?

Жоао де Оливейра едва заметно кивнул головой, видимо, убедившись в бесполезности всякого сопротивления, поскольку перед ним стояла женщина, которая, похоже, вполне могла бы скормить его акулам заживо.

Селеста глубоко вздохнула, выпрямилась и повернулась к своему отцу, который предпочел оставаться неподвижным у двери, и, наконец, продолжила: