Медленно сказала:

- Не совсем. Возможно, дело было совсем не в скрипке и не в собаке…

- Возможно, - легко согласилась баба Мара. – Ты чаёк поставила? Мне Танечка купила мой любимый тортик – Киевский, давай вместе съедим по кусочку и подумаем, что ты сделала не так.

Без лишних слов я пошла на кухню и поставила чайник, потом разрезала торт на кусочки и выложила два на тарелочки. Такие привычные действия, но делала я всё как будто во сне. Как будто в прошлой жизни. Когда я была толстой алкоголичкой, уборщицей в сетевом магазине… Заварив чай, принесла чашки и тарелки на подносе в комнату. Я всё ещё толстая, но мне не хочется вылакать бутылку вина в одну морду перед теликом.

- Аккуратненько, - предупредила я и поставила поднос на маленький кроватный столик бабы Мары. – Вы думаете, что я могу ещё что-нибудь изменить в своей жизни?

- Конечно, - кивнула старушка. – Ведь у тебя три попытки, я разве не сказала?

- Не сказали. А если я ошибусь? Если сделаю что-то не так и опять вернусь в то настоящее, которое мне не нравилось?

Баба Мара протянула руку, накрыла ладонью мою кисть и похлопала тихонько, сказала:

- Я в тебя верю, Алечка. Ты нашла силы поменяться, найдёшь силы и отыскать то, что ещё нужно исправить.

- Баба Мара, вы ведьма?

Она рассмеялась, сунув в рот кусочек торта, кокетливо покачала головой:

- Не скажу!

- И не надо, всё и так видно, - пробормотала я. – Может, мне надо в экономический институт поступить вместо дурацкой филологии?

Вспомнила Войчевскую. Она сейчас на коне. Бухгалтер. Это хорошая профессия. Да, надо поступать на бухгалтера, тем более, что тогда, в девяностые, открылось много финансовых отделений при разных институтах.

Или на налогового инспектора…

- Ты думаешь, дело только в направлении твоей учёбы? – лукаво глянула на меня баба Мара. – В продолжительности ежедневной игры на скрипке? Нет ли чего-нибудь другого, что бы значило в твоей жизни?

- Я не знаю, - растерянно ответила. – Не знаю. Но я подумаю. Я пойду домой и обязательно подумаю над этим.

- Правильно, деточка. Подумай. Но подумай хорошенько, ведь у тебя только три попытки!

- Как три желания, - пробормотала. – Ладно, я, пожалуй, пойду.

- Иди, иди. Завтра поговорим, - усмехнулась баба Мара.

Вернувшись к себе, я сразу же полезла за альбомами. Фрида прибежала, суя свой вездесущий нос в карточки, чихнула несколько раз от пыли десятилетий и ушла на свою подстилку грызть косточку из жил. А я лихорадочно искала хоть какую-то зацепку, чтобы было над чем подумать. Решительно отмела фото отпуска в Пицунде в восемьдесят девятом, хотя там было на что посмотреть – мы поехали на машине, с Лимой, с Валей, и мама была звездой пляжа, а папа дурачился, как ребёнок. Точно так же отложила в сторону свадьбу тёти Нади, на которую съехалась родня со всей страны. Там много кого, много чего, но менять там нечего. Мой выпускной? Скучно, предсказуемо, танцы, шампанское, прогулка по Семимостью, жуткие причёски и мини-юбки…

Одна из фотографий выскользнула из кучи и спланировала на пол.

Я подобрала её. Улыбка коснулась губ. Коля… Его плохо видно, фотографировал папа, и Коля не должен был попасть в кадр. Он просто торчал у стены, а я позировала вместе с Лимой, с гордостью демонстрируя, как моя собака выполняет команду «служить».

Коля исчез из моей жизни перед самыми экзаменами. Я скучала, пыталась найти его, но не смогла. А потом закрутилось, выпускные, вступительные, учёба, новые впечатления, новые знакомства, мальчики…

Что с ним случилось, с Колей? Он старше меня на два года, наверное, его забрали в армию. А там… Ох, не хочется думать о том, что его могли послать в горячую точку! Но как можно найти его теперь? И можно ли вообще? Я даже фамилии его не знаю.