– Я поправлюсь и поедем, я же обещал, – почти шептал Аркаша.

– Обязательно поедем. Мы ж уже отложили деньги на книжку.

– Нати, ты на пенсию выходи, уже пора.

– А как же мои студенты, кто их будет учить? – улыбалась Наталья Владимировна.

– Глупости, хватает профессоров и без тебя.

Шампунь. Запах дыма въелся в волосы и кожу. Аромат жасмина наполнил всю ванную комнату.

– Нати! Держи! – Аркаша протянул букет.

– Уууу, жасмин! Обожаю! Тебе сегодня получше?

– Мне? Да, я здоров! И мой мотор, – Аркаша положил руку на грудь. – Как новые часы: тик-так, тик-так.

Слёзы потекли вместе с водой по щекам.

Аркаша приснился на восьмой день. Ещё не успел засохнуть жасмин в вазе, ещё не успел понять разум, принять сердце.

– Поезжай в Индию, обязательно поезжай! Я буду рядом!

Ещё шампуня. Жасмина много не бывает. И мочалкой, чтоб наверняка.

– Билеты куплены! Марина, я всё решила, Костик меня отвезёт! – строго ответила Наталья Владимировна.

– Костик? Он говорил с тобой?

– Да, он поддержал меня, – улыбнулась Наталья Владимировна.

– Что? – Брат должен был отговорить от поездки.

– Да! Говорит езжай. Это же мечта. Да и папа так хотел.

Холодная, ледяная вода.

Контрастный душ полезен. Наталья Владимировна потянулась за полотенцем.

Сари. Какое выбрать?

– Вам подойдёт белое, – уверял гид. – У вас траур.

– Да, это логично, – почти согласилась Наталья Владимировна.

– Нати, бери зелёное, под цвет глаз, – два года назад Наталья Владимировна решила обновить гардероб. Аркаша указал на одинокое пальто в углу магазина:

– Бери! Смелее, позволь уже себе быть собой!

– Нет, Аркаша, чёрное – это классика. Я – педагог!

– Когда ты уже начнёшь жить для себя? – не унимался Аркаша.

– На пенсии, – отшучивалась Нати.

– Нет, мне зелёное сари! Под цвет глаз! Я начинаю жить.

«Что значит работать мамой? Простая ли это работа? Мама – самая ответственная и важная работа в мире. Вся физическая боль уходит с первым взглядом на своего ребенка, с первым ароматом сладкой макушки».

Солнце не по-зимнему грело спину. Поясницу тянуло, низ живота болел.

– Пятая палата. Василькова, Шелест, Аночкина на ЭКГ шагом марш! – медсестра ворвалась в палату.

– Ну вот, только отдохнуть хотела, – начала вздыхать Шелест.

– А-а-а… Ропот? – спросила я.

– Ропот? А Ропот к врачу через 20 минут. Мамочки, шевелитесь, быстрее родите, – подбодрила медсестра.

Как хорошо полежать в тишине, когда никто не тарахтит над ухом. А то и дома мама, мама и здесь всё про детей, да роды.

Пора вставать. За окном в облаках спряталось солнце и потихоньку в небе закружились снежинки.

Родить бы сегодня или, нет, завтра, как раз на Крещение и дата красивая 19.01.19. Доченька, слышишь, пора. Живот забегал волнами – это знак согласия с мамой.

– Ну сегодня, мамочка, не родишь, не волнуйся, иди отдыхай, – с нажимом сказала доктор.

В коридоре мне навстречу шла знакомая медсестра:

– Ой, здравствуйте, вы уже здесь работаете?

– Да, мне нравится наблюдать чудо своими глазами, – улыбнулась медсестра.

– Ну, значит, я сегодня и рожу, – радостно объявила я.

– Ой, нет, я хотела отдохнуть в эту смену, – возразила медсестра.

После ужина поясницу стало тянуть сильнее. Доченька решила не ждать.

– Кому шоколад? – спросила я у будущих мам в палате.

– Нет! Нет! – хором ответили беременяшки, а Василькова с возмущением надула и без того пухлые щеки и достала с полки диетический йогурт.

– Я одна не съем, а завтра чувствую – нельзя будет, – вздохнула я.

– Что, началось? – испуганно спросила Шелест. – Ой, как я боюсь, первый раз страшно.

– Не, первый раз не страшно, страшно второй и третий, так как знаешь, что тебя ждёт, – пыталась пошутить я, сдерживая боль.