Услышав слово «магазин», Аня слегка оживилась – но не показала этого. Она любила магазины. Не те, где пахнет дешёвой выпечкой и линолеумом, а настоящие, сияющие, с мягким светом, вежливыми продавцами и ровными рядами красивых вещей. Там всё выглядело таким идеальным, будто из другой жизни. Иногда она подолгу разглядывала витрины, как будто смотрела в окно в чужой уютный мир. Но дальше стекла её не пускали. Максимум, на что хватало – купить булку или пачку лапши в обычном супермаркете, если удавалось наскрести мелочь.

Они свернули с трассы и через несколько минут въехали на стоянку у магазина. Это было небольшое здание в один этаж, стоявшее у самой кромки леса, чуть поодаль от редкой деревенской застройки. Выцветшая вывеска над входом гласила "МАРКЕТ", буквы были облуплены, одна из них держалась на честном слове. У входа стоял автомат с мягкими игрушками, рядом – мусорка, наполненная до краёв. Асфальт площадки перед магазином был изрезан трещинами, через которые пробивалась свежая трава. Дальше начиналась гравийная дорожка, уходящая к хлипкому деревянному мосту через ручей. Было тихо. Лишь птицы стрекотали в кронах деревьев, а где-то вдалеке лаяла собака.

Женщина повернулась к Ане и сказала тихо, но строго:

– Слушай внимательно. Держись рядом со мной, никуда не отходи. Если кто-то что-то спросит – скажи, что тебе плохо. Поняла?

Аня кивнула. Женщина продолжала смотреть на неё.

– Да, я поняла, – сказала Аня. – Быть рядом, сказать, что мне плохо, если спросят. Мы хотим что-то украсть?

– Немного еды. Больше ничего.

Они выбрались из микроавтобуса и направились в магазин.

Внутри было прохладно и тускло. Свет от длинных потолочных ламп мерцал, как будто собирался погаснуть. Возле входа стояли ящики с луковицами, картошкой и капустой, от которых пахло сыростью. В дальнем углу тянулись полки с крупами, консервами и дешевыми сладостями. Магазин был старый, с потрёпанными стенами и полом, где кое-где отсутствовала плитка. За прилавком сидел невысокий мужчина в вязаном жилете поверх футболки, с усталым лицом и пушистыми седыми бровями. Он лениво перевёл взгляд на вошедших. Мужчина прошёл мимо, не глядя по сторонам, и растворился в проходах между полок. Женщина с Аней направились к стеллажу с хлебом.

Женщина взяла три булки хлеба в полиэтиленовой упаковке и подошла к прилавку, Аня последовала за ней. Расплатившись за хлеб, женщина обратилась к продавцу:

– Извините… У неё, похоже, живот скрутило. У вас есть активированный уголь? Или Смекта? Может быть, хотя бы Но-Шпа? – Она кивнула на Аню, которая опустила голову и сжалась, изображая недомогание. – Что-нибудь от живота, пока доедем до аптеки.

Продавец нахмурился, с сомнением посмотрел на Аню, потом медленно поднялся.

– Сейчас гляну. Вроде в подсобке что-то лежало. Подождите тут.

Он скрылся за дверью у кассы.

Мужчина тем временем прошёл к выходу, поддерживая руками оттопырившийся живот куртки и вышел из магазина. Женщина и Аня остались у прилавка, не подавая виду. Через минуту продавец вернулся, протягивая блистер с таблеткой и потрескавшуюся кружку с водой. Аня послушно проглотила таблетку. Женщина поблагодарила, вздохнула с облегчением и, как бы между прочим, спросила:

– Картошка только прошлогодняя, молодой ещё нет?

– Пока нет. Импортная дорогая, я её не беру. А наша только месяца через два будет.

Женщина кивнула, поблагодарила ещё раз, взяла Аню за руку, и они неторопливо вышли из магазина.

Они сразу уехали. Когда они выехали обратно на трассу, мужчина сказал:

– Доставай. Под маленькой кушеткой.

Женщина согнала Аню и откинула сиденье меньшей кушетки. Там, поверх барахла, лежал белый полиэтиленовый пакет, в котором угадывались формы банок и упаковок. Достав пакет, женщина разместила его у себя на коленях и начала перебирать содержимое.