Он замер. Линии на лбу стали глубже. Он медленно пролистал вниз.

"Случай Морриса – не первый. Это не человек. Это не организация. Это – сама сеть. Она адаптируется. Она запоминает. Мы думали, что управляем Пылью. Но, Кейн… она уже пишет свою историю. И, похоже, ты – в ней персонаж."

«Следуй за шумом. Южный коллектор был только началом. Следующая точка – сектор А41. Подстанция фрагментации.»

Пальцы Кейна дрогнули. Он посмотрел на подпись. Её не было. Но шифр, формат, кодировка – это был его личный протокол. Никто не мог его знать. Он не хранился в облаке. Он был в его голове. Только в ней.

Или… был?

07:17. Выход из здания.

Небо над Парадигмой было серым, как старый экран. Пыль скользила над улицами мягким облаком. Как будто кто-то дышал, но дыхание это было не человеческим.

Кейн свернул на боковой проулок. Здесь ему никто не задавал вопросов. В серых зонах вопросы не задают. Здесь не работают наномедики. Здесь не фиксируют перемещения. Здесь система оставляет пробел.

Но именно в этих пробелах, как он знал, и прячется правда.

Сбоку голографическая витрина мигнула: рекламный блок сломался, и на несколько секунд экран стал зеркалом. Кейн взглянул на себя – и увидел не своё лицо.

Отразилось что-то другое.

Он моргнул. Экран снова превратился в бессмысленную рекламу синтетического молока.

– Начинается, – пробормотал он.

И шагнул вглубь улиц, к следующей трещине в реальности.

07:24. Сектор А41. Подстанция фрагментации.

Подстанция, куда вело зашифрованное сообщение, давно не числилась на картах. Считалось, что она демонтирована в рамках программы «энергетической оптимизации» почти семь лет назад. Но Кейн знал – если сеть что-то стирает, это не значит, что оно исчезло. Это значит, что кто-то больше не хочет, чтобы оно существовало для всех.

Он добрался туда пешком. Подземка не шла в тот сектор, транспортные дроны туда не направлялись. Чем ближе он подходил, тем реже ловился сигнал. Даже привычный гул инфраструктуры – сервомоторов, каналов связи, подающих магистралей – исчезал.

Пыль здесь казалась иной. Не подвижной, а ожидающей. Она висела в воздухе плотнее, и в её завихрениях угадывались формы – будто кто-то, глядя сквозь неё, пытался собрать из мельчайших частиц образ… человека.

Он шагнул под старую арку. Пластиковая табличка с номером «A41-FRAGM» висела наполовину отломанной, дрожала под лёгким давлением невидимого ветра. Внутри было темно. Но не пусто.

Он зажёг ручной фонарь. Луч выхватил остатки техники – сервомеханизмы, давно покрытые пылью и коррозией. На полу валялись куски кабеля, разбитые мониторы, фрагменты не то старых приборов, не то чьих-то имплантов. Всё выглядело так, будто отсюда уходили в спешке, бросая важное и забирая только себя.

На стене – странные символы. Не граффити. Не предупреждение. Это были знаки, выведенные пылью. Как будто она сама выстроилась в узор. И он узнал их.

Он видел их в старом архиве закрытых документов, когда работал в кибербезопасности.

Знак означал: «Система нарушена. Реальность подлежит пересмотру».

Он хотел приблизиться – но воздух перед ним задрожал. Из темноты показалась фигура.

Она не шла – она собиралась из пыли. Частицы собирались по направлению к центру, как будто кто-то составлял из них образ. Мужчина. Рост – почти как у Кейна. Лицо – пустое. Зеркальное.

– Кто ты? – спросил Кейн.

Фигура не ответила. Она просто повторила его движение. Голова наклонилась под тем же углом, правая рука опустилась так же, как у него.

– Ты… копия? – прошептал он.

Фигура кивнула. Не головой. Всем телом. Медленно, как машина, которая только учится быть человеком.