Эмберхилл в надменном молчании взирал на армию со стены.

– Что вам нужно?

– Вы хотите обсуждать это здесь, весь день перекрикиваясь на холоде? – всадник удивлённо хохотнул, ничуть не опечаленный чёрствым приёмом. – Почему бы не впустить нас? У меня даже есть официальное приглашение.

Эти слова заставили Гориана едва заметно вздрогнуть.

– Вздор!

– Что ж, раз вы настаиваете…

Он дал знак кому-то из своих солдат, и в рядах демонов началось шевеление, пока вперёд не вытолкнули высокого, худощавого человека со связанными руками. Одетый лишь в белую, запачканную кровью и грязью рубашку, брюки и сапоги для верховой езды, он дрожал от холода, низко опустив голову, на которую был надет чёрный мешок. Возглавляющий армию демон развернул коня, подъехал к пленнику и рывком сдёрнул мешок с его головы. Тот тряхнул головой, и на лоб упали спутанные пшеничные локоны. У Мирэлла похолодело в груди. Несколько секунд человек, ссутулившись и часто моргая, растерянно озирался по сторонам, пока не обратил лихорадочно горящие голубые глаза к наблюдающим со стены горожанам. По толпе пополз испуганный, шокированный ропот в котором можно было отчетливо разобрать: «Это Стриж», «Это же наш Янтарный Стриж», «У них Стриж».

Элайна с судорожным вздохом подалась вперёд, вцепившись в ограду.

– Мартин, – одними губами прошептала она, её взгляд впился в исцарапанное, осунувшееся лицо младшего брата.

Рядом с ними грязно выругался Реджинальд. Гориан сжал рукоять трости, но его глаза, обращенные к избитому, замерзающему сыну, оставались бесстрастными.

– Ну как? – тем временем поинтересовался демон, положив одну руку на плечо Мартина. – Такое приглашение вам подойдёт?

Губернатор медлил. Собравшиеся на стене горожане перешёптывались, сочувственно и испуганно глядя то на пленённого демонами юношу, то на его отца. Наконец, Эмберхилл принял решение и с вызовом вскинул голову.

– Выбирая между одной жизнью и тысячью, я выберу тысячу, – холодно сказал он. – Кровью одного ребёнка вам эти ворота не открыть.

Элайна обратила на отца почти дикий взгляд, но ничего не посмела сказать.

– Одного? – насмешливо переспросил всадник. – А кто сказал, что он один?

Солдаты вновь зашевелились, и рядом с Мартином оказались ещё шестеро юношей, с которыми он уехал на охоту. Все они были слишком легко одеты и выглядели измученными и напуганными до смерти. Среди жителей Амриса послышались всхлипы и причитания родных и друзей пленённых.

– Итак, – полюбовавшись на реакцию, протянул всадник, – кровь семи детей сможет сотворить чудо с вашими воротами?

Игнорируя мольбы и слёзы обступивших его горожан, Гориан обратил долгий взгляд на сына. Сжав зубы, Мартин гордо расправил плечи, в его голубых глазах вспыхнула упрямая решимость.

– Пусть убьют нас! – крикнул он срывающимся голосом. – Не открывайте ворота!

– Молчи, глупый, – с болью прошептал Лестер.

Не оборачиваясь, всадник взмахнул рукой, наотмашь ударив Мартина по лицу металлической перчаткой, и тот, упав в снег, больше не пошевелился. Элайна зажала руками рот, сдерживая крик. По её щекам катились слёзы. Мирэлл чувствовал, как от бессилия и ужаса его начинает бить дрожь.

– Прошу вас, губернатор, – тихо умолял кто-то из родителей пленников, – откройте им…

– Реджинальд, – тихо произнёс Гориан, – сколько военных прибудет с севера?

– Сто пятьдесят человек, – обменявшись взглядом с Лейтеном, сообщил тот.

– Сколько гвардейцев в городе?

– Двести, милорд… – подал голос Астери. – Но они просто следят за порядком и не обучены военному делу.

– Они солдаты. Справятся.

Эмберхилл в молчании обвёл взглядом бесчисленные орды демонов.