«Да».
– Это мне нужно срочно уехать отсюда, Джироламо. Я представляю для тебя опасность.
«Нет».
И снова Джироламо осветил себя, а потом дверь.
– Нет, нет и нет, – четко ответила Рин. – Куда ты пойдешь? Ты нигде не сможешь спрятаться… Боже! Это действительно катастрофа! Самая настоящая! Раз, два, три, четыре, – Рин принялась расчесывать грудную клетку, стараясь от подступившей паники не запутаться в числах до десяти.
– Он прав, Рин, – встряла Оллибол, – я буду пытаться его выкрасть, а, если я не смогу, они начнут искать его другими способами… Могут пойти проверки по всем домам милости. Его нужно спрятать. И от них, и от меня.
Джироламо посветил на Рин, а затем на потолок.
– На потолок залезть? – удивилась Оллибол.
Но Рин знала, что нужно делать. Он требовал карты.
Оллибол заварила чай и вплела в него заклинание забвения.
– Я забуду все, что увижу на картах Джироламо, – прошептала Оллибол и выпила кружку залпом.
Место, которое проявилось на одной из карт Джироламо, выглядело презентабельно, но очень мрачно.
– Это не центр, верно? – начала она.
«Нет».
– Севернее?
«Да».
– Рин, на севере Фрайкопа элитные районы…
– Это твой дом, Джироламо?
«Да».
– Но разве там тебя искать не будут?
«Нет». «Нет». «Нет».
– Одна проблема, в доме милости зарегистрировано тринадцать человек. И если пациентов не досчитаются… – Оллибол заелозила на стуле.
Джироламо посветил за окно.
– Ойгоне его заменит. Он в Лью превратился и спас нас… – начала объяснять Рин.
– Рин! Я помню… – сконфузилась Оллибол.
– Значит, сможет превратиться в любого другого пациента. И, Оллибол, мы найдем сильного мага, который снимет с тебя заклинание. А когда проверка закончится, когда заклинание с тебя будет снято, тогда мы сможем вернуться. И все снова будет хо-ро-шо!
Оллибол опустила глаза в стол, и Рин тоже стала рассматривать выглаженную накануне скатерть. Ни одной складочки.
– Когда вы должны выезжать? – наконец спросила Оллибол.
Джироламо долго смотрел в правое плечо Рин.
– Сейчас? – уточнила Рин, заранее понимая, каким будет ответ.
«Да».
Глава 10. Лестницы, платформы и этика дружбы.
Рин ненавидела изменения. И еще один переезд казался ей настоящей катастрофой. Во сколько теперь ей нужно будет вставать, из какого материала покрывала в доме Джироламо, есть ли там хлеборезка или нужно будет нарезать хлеб самой? Рин не против, просто ей хотелось бы знать заранее каждую мелочь. Чтобы хоть немного успокоиться.
– А если они не придут завтра? Те, кто его ищет? Если они будут тянуть? Если вообще вся эта неизвестность растянется на неделю?
– Не знаю, Рин… Не знаю…
– Как же ты справишься со всеми без моей помощи?
– Я всегда справлялась со всеми, помнишь? Им ничего не надо, они же выжженные.
Джироламо постучал основанием фонарика по ручке коляски, обращая внимание Рин и Оллибол.
– Он светит на карту с лестницей, Рин.
– И что это значит?
Оллибол закатила глаза.
– Туманова мать! Друллега, ты просто не от этого мира! Вот что значит никуда не ходить дальше одной единственной улицы. На Фрайкопе лестницы – один из способов передвижения. С тобой говорить бесполезно.
Оллибол присела на корточки напротив Джироламо.
– Если мы вызовем лестницу для людей с ограниченными возможностями – это рискованно?
«Да».
– Тогда как ты хочешь передвигаться по ним?
Джироламо снова посветил на карту: на ней четко прорисовывалась лестница, подвисшая посреди туманного кокона, с синей ковровой дорожкой и двенадцатью ступенями.
– Ты хочешь вызвать обычную лестницу? – засомневалась Оллибол. – Но как ты будешь передвигаться? Ты же не можешь ходить!
Джироламо посветил себе в грудь, а потом на Рин.