В этот миг я пожалела, что не имела привычки таскать всегда в руках телефон. Вот это чудо техники точно бы стерло ухмылку с лица рьена. Пара видео с тик-тока взломала бы ему мозг.

— Украшений я на вас не видел, — мужчина сел ровнее на своем стуле. — Хотя еще в первый день заметил, что ваши уши проколоты.

— Серьги пришлось обменять на платье и деньги, чтобы как-то выжить, — произнесла я. — Но вспомните, вы ведь сразу заметили, что со мной что-то не так. По туфлям, по набойке.

От нетерпения что-то доказать, я присела на корточки, расстегнула тоненький хлястик и сняла с ноги уже изрядно потрепанную туфлю на небольшой шпильке сантиметра в четыре. Допрыгав на одной ноге до Бэдфорда, выдала:

— Вот, взгляните. Разве у вас такие делают? Видели хоть что-то подобное у местных дам?

Бэдфорд взглянул на меня недоуменно.

На меня, на туфлю, снова на меня.

— Как вы этом ходите?

— Дело привычки, — пожала плечами я. — Каблук — дело такое.

— Я не об этом. Они же не ограждают от холода!

— Если вы об этом, то это тоже дело привычки. Вы меня еще не видели, когда мне было шестнадцать. В мини-юбке, без шапки и на морозе — обычное дело.

— Точно — больная, — сделал очередной вывод мужчина, но туфлей проникся. Долго вертел, крутил из сторону в сторону, пока не спросил:

— Есть еще что-нибудь из необычных вещей? Я бы посмотрел. — Взгляд мужчины как-то недвусмысленно скользнул по моей фигуре.

— Панталоны не дам, — почти рявкнула я. — Туфли должно хватить.

Бэдфорд хмыкнул и вернулся к созерцанию обуви, заинтересовавшись названием фирмы:

— А это что за письмена? Язык мне неизвестен.

— Это моя родной язык, — пояснила ему я и поковыляла обратно к своему стулу. — К слову, это еще одна загадка. Я не понимаю, как и почему оказалась здесь, но ваш язык мне ясен. Будто кто-то специально вложил его в мою голову.

— Невозможно, — нахмурился Бэдфорд и отложил туфлю в сторону, прямо на белоснежную скатерть.

Хорошо, что Томпсон не видела — иначе была бы в ужасе.

— Но я же здесь! Значит, возможно, — настойчиво продолжала убеждать я. — К слову, про необычные предметы: мы можем съездить в ломбард, где я сдала сережку. Взгляните на нее, она хоть и простенькая, но уверена — ваши ювелиры до таких технологий еще не дошли.

— Я не про это. — Бэдфорд нервно барабанил пальцами по столешнице. — Невозможно вот так выучить язык. Только если…

— Только если что? — заинтересовалась я.

— Если в деле не замешан очень сильный менталист, с даром воздействия на мозг. — Голос Бэдфорда неожиданно выцвел и показался бесцветным. — А где менталисты, там дом Вивьерн!

— То бишь вы считаете, что мне кто-то вложил все это в голову? — не поверила я.

— Возможно. В любом случае мне нужно подумать над всем, что вы рассказали. Если все сказанное вами правда, в которую фактически невозможно поверить, то что-то подсказывает, вы не просто так здесь оказались?

— Здесь, это имеете в виду в жилище представителя дома Вивьерн? — спросила я. — Могу поклясться, что пришла сюда исключительно по объявлению в газете.

— В нашем мире, — покачал головой Бэдфорд, — я никогда не слышал о возможном существовании иных измерений, посему ваши слова пропускаю через изрядную призму скепсиса. Если бы не туфли, одежда, манеры, я бы решил, что вам внушили это все, лишь бы подобраться ко мне.

Я лишь криво усмехнулась:

— А есть какие-то причины, чтобы к вам подбираться? В вас разве что-то особенное, рьен Бэдфорд? Судя по рассказу за сегодняшним завтраком, вы отщепенец в доме Вивьерн. Так зачем?

— А зачем кому-то переносить вас в наш мир? — тем же тоном парировал Рассел. — Что особенного в вас?