Филип. Adelante[12].
Дверь открывается, на пороге – двое вооруженных винтовками штурмгвардейцев в синих мундирах и матерчатых фуражках с твердыми козырьками.
Первый Штурмгвардеец. A sus órdenes mi comandante[13].
Филип. Этих двоих отведите в Сегуридад[14]. Я позже их допрошу.
Первый Штурмгвардеец. A sus órdenes[15].
Второй Солдат направляется к двери. Штурмгвардеец проводит руками по его бокам, проверяя, есть ли при нем оружие.
Филип. Они оба вооружены. Разоружите их и уведите. (Обращаясь к Первому и Второму Солдатам). Желаю удачи. (Насмешливо.) Надеюсь, что все обойдется.
Все четверо выходят, из коридора доносятся их удаляющиеся шаги. В смежной комнате Дороти Бриджес ворочается в постели, просыпается, зевает и потягивается, вызывает горничную. Раздается звонок. Филип тоже его слышит. В дверь стучат.
Филип. Adelante.
Входит Управляющий, вид у него весьма подавленный.
Управляющий. Два camaradas арестовались.
Филип. Очень скверные camaradas. По крайней мере, один из них. Другой, может быть, и неплох.
Управляющий. Мистер Филипп, рядом с вами много постоянно всего творится. Говорю вам как друг. Попробуйте сделать, чтобы было потише. Когда все время творится – это нехорошо.
Филип. Да уж. Пожалуй. А все-таки погода сегодня отменная, да? Или нет?
Управляющий. Я уже вам сказал, что делать. В такой день нужно ехать за город и устроить пикник.
Тем временем в смежной комнате Дороти Бриджес облачилась в халат и домашние туфли. Она удаляется в ванную комнату, потом выходит оттуда, расчесывая волосы. Они у нее очень красивые. Дороти садится на кровать поближе к обогревателю и проводит по ним щеткой. Без косметики у нее очень юный вид. Дороти звонит еще раз, и в дверях появляется Горничная. Это маленькая старушка лет шестидесяти, на ней синяя кофта и передник.
Горничная (Ее зовут Петра). Se puede[16]?
Дороти. Доброе утро, Петра.
Петра. Buenos dias[17], сеньорита.
Дороти снова забирается в постель, и Петра ставит перед ней завтрак на подносе.
Дороти. А яиц нет, Петра?
Петра. Нет, сеньорита.
Дороти. Твоей матери полегчало, Петра?
Петра. Нет, сеньорита.
Дороти. Ты сегодня завтракала, Петра?
Петра. Нет, сеньорита.
Дороти. Возьми себе чашку и выпей кофе со мной. Только поживее.
Петра. Я потом, после вас попью, сеньорита. Очень сильно вчера бомбили?
Дороти. Ой, это было прелестно.
Петра. Сеньорита, вы говорите такие ужасные вещи.
Дороти. Ну правда же, Петра, прелестно.
Петра. На Прогрессо, в моем квартале, на одном этаже шестерых убило. Сегодня утром их выносили; да еще все стекла повылетали на улице. Так и будем зимой без стекол.
Дороти. А у нас тут никогошеньки не убило.
Петра. Можно уже подавать завтрак сеньору?
Дороти. А сеньора здесь больше нет.
Петра. Он уехал на фронт?
Дороти. Ах, нет. Он и не бывает на фронте, только пишет о нем. С нами теперь другой сеньор.
Петра (печально). Кто, сеньорита?
Дороти (радостно). Мистер Филип.
Петра. О, сеньорита! Как ужасно! (Выходит в слезах.)
Дороти (окликает ее). Петра, эй, Петра!
Петра (покорно). Да, сеньорита?
Дороти (радостно). Посмотри там, проснулся ли мистер Филип.
Петра. Да, сеньорита. (Идет через коридор к двери мистера Филипа и стучится.)
Филип. Войдите.
Петра. Сеньора велела спросить: вы уже проснулись?
Филип. Нет.
Петра (у двери номера Дороти). Сеньор говорит, что еще не встал.
Дороти. Скажи ему, пожалуйста, Петра, чтобы шел со мной завтракать.
Петра (у двери номера Филипа). Сеньорита зовет вас завтракать; правда, там очень мало еды.
Филип. Передай сеньорите, что я никогда не завтракаю.
Петра (у двери номера Дороти). Он говорит, что никогда не завтракает. Но я-то знаю: завтракает, причем за троих.