После ужина Уховёрт объявил, что готов прямо сейчас провести сеанс чистки, и удалился с госпожой Афафаль. Вегрик же до такой степени набил себе брюхо, что сомневался, сможет ли встать со стула. Впрочем, собравшись с силами, он дотащился-таки до опочивальни и завалился на кровать.

«Мы бы не спали на твоём месте, – заговорил вдруг Корпус. – Здесь может быть опасно».

– Да брось ты! – сквозь зевоту пробормотал Вегрик. – Что тут опасного? Мы в гостях у хороших людей. Шутка ли, пятьдесят гульденов пообещали! Ничего тут опасного нет.

Через секунду сапожник храпел.

***

Проснулся Вегрик оттого, что в рот ему запихивали мокрую тряпку. Едва он открыл глаза, как тут же лязгнуло железо. Сапожник понял, что это захлопнулось забрало шлема. Он хотел подняться, но не смог – руки, ноги и шею держали какие-то верёвки. Сквозь прорезь забрала в тусклом свете был виден лишь потолок. Прижатый тряпкой язык не шевелился. Вегрик замычал, задёргался. Проклятье! Да что здесь происходит?!

– Проснулся-таки, господин рыцарь! – услышал он знакомый голос. – Ну, ничего-ничего. Скоро пойдём к мамуле!

Над ним склонился Апапис с металлической воронкой в руках.

– Говорили же тебе, дураку, нельзя у мамули добычу отбирать, иначе поплатишься! – ухмылялся Апапис. – Так не послушал! Ещё и ус ей оторвал! Это уж совсем никуда не годится! Вот и пеняй на себя! Старик уже готов, теперь твоя очередь!

С этими словами Апапис попробовал поднять забрало, но безуспешно. Тогда он просунул узкий край воронки прямо в прорезь для глаз и попытался попасть им Вегрику в ноздрю. Сапожник отчаянно замотал головой.

– Трепыхаешься! – захихикал Апапис. – Это ничего. Сейчас мы ремешок подтянем.

Он зашёл за спинку кровати, повозился там немного, и путы сдавили шею Вегрика так сильно, что сапожник едва смог дышать. Кровь прилила к глазам, и под языком стало горько. Теперь Вегрик не мог пошевелить головой.

– Вот и хорошо! – одобрил Апапис, вставляя воронку в ноздрю своей жертвы.

«Чёрт возьми! Что надо этому выродку?!» – судорожно думал Вегрик.

«Судя по всему, он хочет тебя утопить», – ответил шлем.

«Зачем?!»

«Как мы и подозревали, демон успел захватить власть над юношей. Теперь из мести он хочет получить и твоё тело. Для этого тебя обязательно надо утопить в речной воде, чтобы его отродья смогли в тебе поселиться».

«Это рыба, что ли?! Так ведь не я, а ты ей ус оторвал! С чего бы меня топить?!»

«Думаем, сейчас ты не сможешь объяснить это речному демону», – изрёк шлем.

«А где ты был, когда меня связывали?! Почему не помешал?!»

«Когда ты во сне или без сознания, мы ничего не можем сделать. И мы предупреждали, что не стоит спать в этом месте».

Тем временем Апапис ковшиком зачерпнул воду и начал лить её в воронку.

«Вот дьявол! Сделай же что-нибудь! – взмолился Вегрик. – Давай! Во имя сияющих чертогов, или как ты там говоришь!»

Струя мерзким холодом обдала нос, потекла в сдавленную гортань. Сапожник старался глотать воду, чтобы она не попала в дыхательные пути, но это плохо помогало.

«Ты снял наших братьев. Сил, чтобы разорвать верёвки, не хватит. Мы можем лишь свернуть тебе шею, чтобы твоё тело не досталось демону», – мрачно проговорил шлем.

«Спасибо», – подумал в ответ сапожник, ощущая, как вода добирается до лёгких.

Апапис зачерпнул второй ковшик.

– Сегодня же отнесу вас мамуле, пока она ещё здесь, – приговаривал он. – И тебя, и старика. Мамуля будет довольна.

Вегрик приготовился расстаться с жизнью и жалел, что не знает наизусть никаких молитв.

«О, Владыка! Склоняюсь я перед Твоим ликом и прошу смиренно…» – подсказал шлем.

Тут прозвучал гулкий удар. Апапис выронил ковш и завалился на сапожника. Перед Вегриком появился испуганный Уховёрт с погнутым канделябром в руке.