– Ты живой, что ли? – спросил старик. – Сейчас я тебя развяжу! Погоди немного!

Освободившись от пут и прокашлявшись, Вегрик первым делом надел латную перчатку.

«Во славу Сияющих Чертогов! Смешайся с прахом, тварь!» – провозгласил Корпус и немедленно нанёс удар оглушенному Апапису, проломив ему череп.

– Так этому подонку и надо! – одобрительно кивнул Уховёрт. – Представляешь, он связал меня сонного и начал воду в нос заливать, чтобы я захлебнулся! Но не на того напал! Недаром я мастер чистки ушей! Известно, что ухо, горло и нос пребывают в сообщении. Особым приёмом я перекрыл трахею, поднатужился и начал воду из уха выпускать, а сам мёртвым притворился. Эта сволочь поверила, развязала меня и отнесла в какой-то подвал. Еле оттуда дорогу нашёл впотьмах!

В коридоре послышались шаги, дверь отворилась, и на пороге появился слуга со свечой. Увидев мёртвого Апаписа, он бросился прочь с криками: «Хозяина убили!»

– Вот так история! – пробормотал Вегрик, быстро надевая доспехи. – Если бы нам не были должны пятьдесят гульденов, я бы предложил бежать через окно, пока не поздно.

– Пятьдесят один, – поправил его Утопий. – Хозяйка должна ещё гульден за чистку ушей. Я из неё вот такой ком серы вытащил.

Через несколько минут в комнату ворвались слуги, вооружённые топорами и дубинами. Уховёрт пробовал рассказать что-то про одержимость Апаписа, но его повалили на пол и начали заламывать руки.

Тут появилась госпожа Афафаль в ночной рубашке. Увидев мёртвого сына, она подняла такой вой, что, наверное, проснулся весь квартал.

«Что-то мне это не нравится, – мысленно обратился Вегрик к Корпусу. – Давай-ка раскидаем всех и дадим дёру! Чёрт с ними, с деньгами!»

«Нет, – ответил Корпус. – Эти люди ни в чём не повинны, и к ним нельзя применять силу. Если с вами захотят расправиться без должного разбирательства, то мы вмешаемся. Если же нет, тебе следует довериться суду магистрата».

Пару раз Вегрика уже судили за неуплату податей, поэтому от всяких там магистратов ничего хорошего он не ждал. Однако выхода не было. Без помощи Корпуса о побеге не стоило и думать.

«Ладно, вздохнул сапожник. – Тогда хотя бы забрало закрой, чтобы меня невзначай по лицу не ударили!»

Забрало с лязгом опустилось.

В тюрьме Вегрику, в общем-то, понравилось. Его как рыцаря содержали в светлом помещении с кроватью, два раза в день выносили ведро из отхожего места и неплохо кормили. Если бы грустный усатый охранник не считал своим долгом постоянно напоминать, что скоро состоится казнь, сапожник чувствовал бы себя превосходно.

Сначала предполагалось, что Вегрика как благородного рыцаря просто обезглавят безо всяких затей и даже не будут после этого насаживать его голову на кол у городских ворот. Однако на второй день охранник сообщил, что обстоятельства несколько изменились:

– В тачке нашли волчью голову, вот магистрат и решил, что вы – колдуны. А раз так, то вас, конечно, следует сжечь.

– Что за чушь! – воскликнул Вегрик. – Это голова оборотня. Я победил чудовище! В нормальных городах за это, наоборот, награду дают! За что же меня жечь?!

– Я тоже считаю, что жечь людей – неправильно, – согласился охранник. – И добро бы это делалось за городом, где-нибудь в поле. Так нет же. Костёр непременно надо устроить на главной площади. А стража должна следить, чтобы от искр где-нибудь пожар не начался. Как будто у нас другой работы нет. А знаете, как трудно потом чистить брусчатку от пепла? Но раз так заведено, то ничего здесь не попишешь. Да и приговор уже составлен. Вот вернётся господин барон из поездки, поставит на него печать – и дело с концом.