– Хоть кто-то приструнил этих лодырей! – самодовольно прошамкала старушка, быстро собирая яйца в корзину.

Кучер вернулся к экипажу и с поклоном обратился к молодому человеку:

– Можете переправляться, ваша милость. Всё в порядке.

– Спасибо! – улыбнулся юноша и ещё раз чихнул. – Вот тебе за труды! Теперь возвращайся в имение, а то до темноты не доберёшься.

Кучер спрятал монету, ещё раз поклонился и забрался на козлы.

– Должно быть, этот господин Афафаль – важная птица, – проговорил Утопий Вегрику на ухо.

Румяный молодой человек меж тем заметил сидящего под кустом сапожника, и глаза его загорелись интересом.

– Приветствую вас, господин рыцарь! – сказал он и церемонно поклонился. – Меня зовут Апапи́с Афафаль. Могу ли узнать ваше имя?

Пока Вегрик соображал, как бы поизящнее представиться, Утопий ответил вместо него:

– К сожалению, нет. Мой хозяин дал обет не называть своего имени до тех пор, пока не покроет его славой подвигов.

– Ах, вот оно что! – всплеснул руками Апапис. – Поэтому-то на ваших доспехах и нет герба! Выходит, вы странствующий рыцарь! Как это благородно! Позвольте же спросить, какие подвиги вы уже совершили?

– Ну, я… – начал было Вегрик, но Утопий вновь перебил его.

– Не в правилах рыцаря хвалиться своими победами. Рассказывать о них – дело менестрелей.

– Вот это правильно! – с жаром согласился Апапис. – Я сам, признаться, ненавижу хвастунов! Но хотелось бы узнать…

Тут он приоткрыл рот и сморщился, борясь с подступившим чихом.

– Боюсь, и на этот вопрос мой хозяин не сможет ответить, – произнёс Утопий.

Победив-таки чих, Апапис сказал с обидой:

– Но я даже не задал его! И почему вы всё время отвечаете за господина рыцаря?

– Мой хозяин дал обет не произносить ни слова до тех пор, пока не совершит тридцать шесть подвигов.

При этом Уховёрт слегка наступил на босую ногу Вегрика и строго посмотрел на него.

– Ага. Так и есть, – кивнул растерявшийся сапожник.

– Вот это да! – воскликнул Афафаль. – И не думал, что сейчас можно встретить настолько благородного рыцаря! Я, признаться, и сам хочу посвятить себя военной карьере и даже беру уроки фехтования. Учителя говорят, что у меня неплохо получается. Хотите, покажу вам несколько приёмов? Правда, клинок я оставил дома.

Апапис посмотрел по сторонам, заметил оструганную палку в руках мальчишки и тут же побежал вооружаться. Завязался спор. Видимо, мальчуган не хотел просто так отдавать результат своих трудов.

Убедившись, что новый знакомый его не слышит, Вегрик возмутился вполголоса:

– Что за чушь ты тут городишь?! Почему это я должен всё время молчать?!

– Делай, как говорю! – строго прошипел Утопий. – Стоит тебе рот открыть, и любой сразу поймёт, что рыцарь из тебя, как из ноздри бомбарда! Чем больше молчишь, тем лучше.

Вегрик хотел было возразить, но к ним уже бежал Апапис, сумевший-таки отобрать палку у мальчишки.

– Вот, посмотрите! – запыхавшись, объявил Афафаль, присел на корточки и выставил палку вперёд. – Позиция «заяц на пне». Консильянский стиль. Так можно долго защищаться даже от пяти врагов. Хорошо у меня получается?

– Прекрасно! – заверил Утопий. – Я много раз видел в этой позиции своего господина, и у вас получается ничуть не хуже, чем у него.

– Да. Мне все говорят, что я способный, – расплывшись в улыбке, согласился Апапис. – А вот посмотрите ещё!

Юный господин Афафаль старательно демонстрировал позицию за позицией, прерываясь только для того, чтобы прочихаться. Уховёрт рассыпался в похвалах, а Вегрик думал, что этого увальня, будь у него и настоящий меч, любой завсегдатай Арентеновской таверны легко отколотит ножкой от табурета.