День был крайне насыщенный. По четвергам в его расписании стояло больше всего учебных часов.

Отсутствие Драгана в столовой во время обеда заметила госпожа Фракова и решила найти его там, где он мог, скорее всего, находиться – в своей аудитории или в лаборатории. Она прошла мимо шушукающихся студентов и постучалась в дверь с надписью "Лаборатория".

– Что-то случилось, господин Ковтун? – спросила она, как только тот открыл дверь.

– А что не так? – недоуменно спросил тот.

– Вас не было в столовой, – предъявила госпожа Фракова, переступая порог лаборатории.

Драган опять пробормотал что-то про захваченные из дома бутерброды. Сверток с бутербродами действительно лежал на подоконнике, но Драган до сих пор так и не притронулся к нему.

– Пожалейте себя, господин Ковтун, – начала настойчиво внушать госпожа Фракова. – Я знаю эти ваши приступы работоспособности. Ни к чему хорошему они не приводят. Сначала должны быть вы и ваши ежедневные потребности, и только потом наука.

Она протянула ему бумажный пакет из столовой:

– Здесь китайская лапша с курицей. Курица в апельсиновой глазури, как вы любите. Кроме того, я положила сюда два круассана с шоколадной начинкой. Я видела, что вы как-то брали себе такие. Я подумала, что это может вам понравиться.

– Я уверен, что это мне понравится, – согласился Драган. – Сколько я вам должен?

– Нисколько, – отрицательно покачала головой госпожа Фракова.

Хотя тут же ее осенила мысль:

– Хотя вы всегда можете отблагодарить меня обедом в любом удобном для вас месте.

– Хорошо! – кивнул Драган, шагнув одной ногой в ловушку, расставляемую госпожой Фраковой, впрочем, радостный, что теперь он сможет остаться один.

– Или ужином, – продолжила она.

– Как вам будет угодно, – залез в ловушку уже обеими ногами Драган, но так и не видевший эту ловушку или же равнодушный к ее последствиям.

– Я рада, – взошла на победный пьедестал госпожа Фракова.

Драган с тоской оглянулся на свои приборы. Но женщина не видела эту тоску и не спешила уходить из лаборатории.

– Какие они милые! – попыталась она сменить тему разговора, повернувшись к клеткам с мышами. – Как поживают мои малышки?

Она претендовала на право называть их своими, потому что именно она по просьбе Драгана выпросила этих мышей на биологическом факультете и принесла их сюда за пару дней до этого.

– Нормально, – ответил он. – Едят, спят, испражняются, снова едят… Обычный жизненный цикл.

– Как вы их назвали?

– Никак.

– А других трех?

Драган озадаченно посмотрел на нее.

– Ну, если одну из мышей вы назвали Никак, тогда, может быть, других мы назовем ‎Никто, Нигде и Никогда? – пояснила она и поманила одну из мышей, – Нигде-е-е!

– Стоп, Елена! – Драган посерьезнел и поднял ладонь, будто пытаясь прикрыть рот непрошеной гостье.

Обращение к ней по имени очень польстило госпоже Фраковой, ибо нечасто можно было услышать его от постоянно сохраняющего дистанцию Драгана.

– Не надо никаких имен для этих мышей! – почти прокричал молодой ученый. – Если у них будут имена, я не смогу их убить!

Госпожа Фракова сделала большие глаза, удивленная сентиментальности Драгана. Зато при этом она наконец-то сделала шаг по направлению к выходу.

– Маньяк! – сказала она, обернувшись у двери, с такой интонацией, будто это был комплимент. Но, скорее всего, она выдавала желаемое за действительное.

Глава 6

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод телезомбирования. Людям гораздо легче внушить мысль, если она сопровождается какой-то эмоциональной картинкой. Зримый образ ослабляет защиту подсознания. После яркой и трогательной картинки в сознание человека можно заливать все, что вы хотите. Несмотря на то, что телевизор уже давно стал анахронизмом, его нужно непременно сохранять как самое мощное средство воздействия на сознание людей. Даже если телевизор будет нести в домах граждан только фоновую функцию, он все равно сыграет свою пропагандистскую роль. Если телевизор выйдет из моды, надо будет законодательно обязать всех иметь его дома и держать его включенным определенное количество времени каждый день.