– Умею, – чуть удивленно отозвался я, поняв, что действительно умею. И уверенно закончил: – И копье, и двулезвейник даже. А вот что-то кроме – наверное, придется учиться.

Менгор покосился на меня с не то удивлением, не то одобрением, и кивнул.

Впрочем, я не собирался пока ничего решать. Зачем я вообще про стражу ляпнул, я не особенно понимал. Вспомнить бы, что ли, здесь я жил или нет? И чем вообще занимался? Умение фехтовать говорило еще мало о чем, скорее всего.

Так или иначе, а разговор с главою стражи Д'Лагрена вышел скомканный – я мало что мог связно рассказать, мои смутные измышления он вытягивал из меня, как рыбак лососей, по одному, в конце концов махнул рукой и предложил пару мест, где я мог попытать удачи с добычей жилья и денег на первое время, если решу остаться в городе.

Выбор не то что бы впечатлял: зеленщица, которой требовалась помощь в тяжелой работе по саду, торговая лавка – заниматься подсчетами, таверна, которой нужен охранник… все в таком духе. Я сперва думал, что мне все равно, чем заняться – но оказалось, нет.

Несколько дней я бесцельно бродил, знакомясь с городом и не самыми широкими возможностями устроиться в нем, предложенными мне лордом Галвэном – стражу города возглавлял именно он, и он же входил в число тех, кто городом управляет. Не единолично, конечно – но в городской совет он входил. Город мне, скажем честно, нравился. И чем дальше, тем больше крепло то первое мое чувство… знакомого. Видимо, я правда жил или прямо здесь, или в месте, очень похожем на Д'Лагрена. Увы, моя память отказывалась меня снабжать хоть каким-то намеком на то, нахожусь ли я на правильном пути. Даже имя города ничем не отзывалось в душе – как, впрочем, почти все названия городов и стран, что я слышал от народа после того, как очнулся на морском берегу.

Пару дней я занимался разной ерундой, питался абы как, зачастую вообще забывая, что мне это необходимо, – а на третий пришел обратно в Стражу.

Я понял, что шутка, которой я поделился с Менгором, не была шуткой. Почему-то из всех, с кем мне удалось свести знакомство, он сам да лорд Галвэн вызывали у меня наибольшее доверие. И – как ни поверни – а идти мне было по сути некуда. И… не хотелось. Вот это «не хотелось» меня смутно тревожило, если честно. Вероятно, некоторая апатия моя произросла и от того, что я не только проскользил по самой границе жизни и смерти, но и уже слишком долго не знал, куда приложить свои силы и самого себя, чтобы… быть нужным? Полезным? Делать что-то нужное для всех? Наверное, да. А раз так – что ж, еще один стражник не будет лишним. По крайней мере, я и правда умею фехтовать. Да и ребра скоро срастутся, до следующей луны сниму повязку, а там хоть на дальних трактах разбойников ловить – лишь бы при деле быть.

И вот – меня записали в добровольцы, и я сменил свою потрепанную одежду на форменное облачение. Теперь у меня были темно-серая туника, коричневые штаны, крепкие ботинки с высоким верхом, и двухцветный, наполовину серо-голубой, наполовину темный, вайдово-синий капюшон-худ с широкой, лежащей на плечах, круглой пелериной, украшенной городским гербовым шевроном.

На следующий день я уже заступил на службу. Знакомиться с городом по-настоящему, как пошутил капитан Менгор. И знакомство это началось с дежурства на стенах.

Стены Д’Лагрена росли кругом от древней башни-крепости, той, что была первой заложена на месте будущего города. Обнимали скорлупою ореховое ядро города, защищали его – явно не только от холодных ветров из с севера. Они были из серого камня, довольно-таки высоки и крепки. Новый Этен ни с кем не воевал – нынче, по крайней мере – но стены… стены. И крепость. Мы привыкли к угрозам, мы не могли жить без стен – я сейчас уже говорю «мы», потому что, пусть я и не помню, но я чувствую, что это так. Менгор и его отряд, лорд Галвэн и я были одной крови, не только как дети одного народа, но и как те, кто знает, зачем нужны крепости и оружие. Мы привыкли к мечам, стрелам и стенам. Что ж. Я не знаю, жили ли мы – наш народ – когда-либо иначе. И жил ли вообще кто-то иначе в этом мире. Мне казалось это само собой разумеющимся – наверное, не останься я без доброго куска своих воспоминаний, я бы даже не задумался об этом.