– Я запутался. Какой род? – устало протянул я, не понимая о чём идет речь.

– Ты прав. – Повернулась ко мне Евгения Александровна. – Это действительно непонятно нам, носителям русского языка. Давайте немного пробежимся по знаниям английского.

– Оой нет, я пас. – сказал я.

– Ну давай вместе. Как будет на английском «я»?

– «I», произносим «ай».

– Остальные местоимения знаешь? В сущности, меня интересует только «он», «она», «оно».

– «He», «She», «It», произносим «хи», «ши», «ит». – сказал я.

– Кого мы называем «хи» – он и «ши» – она?

– Только людей.

– И всё?

– Еще животных, у которых есть клички. – Помогла мне Мила.

– Молодцы! – Похвалила нас Евгения Александровна – Правильно. А почему только людей и животных с кличками?

– А почему? – Уже заинтересовался Василий Андреевич.

– Всё просто. У людей и у животных с кличками мы точно знаем половую принадлежность.

В воздухе как-то стало тихо. Каждый из нас пытался понять, что это значит и какой вывод из этого можно сделать….

– Иии.. что? – первым не выдержал я.

– А то, что английское «хи» и «ши» «он» и «она» – это не род, как в нашем языке, а пол.

– Иии.. что это значит?

– Для того, чтобы на живое существо сказать «ши» нужно точно знать, что у неё женский половой орган. Это прямая идентификация с полом. Ну, это, как если бы вместо «она» мы бы каждый раз говорили слово «вагина» или, я не знаю, «яйцеклетка». Сейчас постараюсь объяснить. В нашем языке такое встречается, когда, применяя нецензурную брань, бывает, человека называют его половым органом, чтобы оскорбить. Вот что-то примерно такое происходит в англоязычной культуре. «Он» и «Она» – это не род, а половая принадлежность с постоянным акцентом на ней. Помните, я вам говорила, что нельзя в разговоре с человеком, особенно посторонним, касаться трёх тем?

– Да, возраст, пол, национальность. Это рождает напряженность. Акцентирование на этих темах – всегда создаёт двусмысленную ситуацию и переводит общение в плоскость личных тем. Это напрягает человека, и он становится нерасположенным к коммуникации. – сказала Мила.

– Верно. А англоязычная культура всегда акцентирует на половой принадлежности. В нашей культуре есть понятие родов – мужского, женского и среднего. Мы с детства изучаем слова, познаём рода слов, просто в дополнение к другим знаниям. Казалось бы, информация бесполезная. Нос – он, щека – она и так далее. Но нет – это важное отличие нашего языка. Он приучает нас не акцентировать внимание на половом аспекте. Он – стол, она – река, оно – окно. Здесь совсем нет пола, даже намёка на него. Мы спокойно говорим на женщину «гражданин», на мужчину – «личность», не замечаем, что «гражданин» – это мужской род, а «личность» – женский. Именно эта чехарда с понятиями «он» и «она», с мужским и женским родом, делает наше сознание неуязвимым, а психику нечувствительной к гендерным (родовым) манипуляциям. Грамматический род – это такая «буферная зона» между нашим мозгом и нашей половой принадлежностью. Когда приходит время, человек нашей культуры начинает себя осознавать, как мальчика или как девочку, основываясь не на том, как его называют, а на своём биологическом половом факторе. Мальчик понимает, что, если мама его называет «радость моя», он не перестаёт быть мальчиком. Девочка не теряет самоидентификацию от того, что ей говорят «ты – мой ребёнок», «ты мой – ангел». Род меняется – пол нет. Это постоянно в языке происходит. И мы этот принцип впитываем без разъяснений, априори.

– По итогу, носителям англоязычной культуры важнее, как их называют, чем их реальный пол в их собственном теле? – спросила Мила.