Николай II чувствовал себя наиболее свободно и уверенно именно в офицерской среде. Очень любил физически труд на свежем воздух, рубил, для моциона дрова и много работал у себя в Царском Селе в парке. Верховой езды он не любил, но зато много и неутомимо ходил, приводя этой своей способностью в отчаяние своих флигель-адъютантов, не всегда своим сложением подходивших для столь длинных и утомительных прогулок. Дома Николай II ходил в простой красной русской рубахе, с мягким воротником, в высоких шагреневых сапогах, подпоясанный кожаным ремнем. Большую часть времени Николай II жил с семьей в Александровском дворце. Осенью, когда Россия уже была покрыта снегом, он отдыхал в Крыму в Ливадийском дворце, очень любил долгие прогулки в горах. Для отдыха также ежегодно совершал двухнедельные поездки по Финскому заливу и Балтийскому морю на яхте «Штандарт». Романовы бродили по лесам, собирали ягоды и цветы, устраивали пикники. Николай II любил бывать в Финляндии, заходил в села, беседовал с крестьянами. Читал он как легкую развлекательную литературу, так и серьезные научные труды, часто на исторические темы. Николай II увлекался фотографией, любил также смотреть кинофильмы. Фотографировали также и все его дети. Также у него было 11 собак.

Довольно распространено мнение, что Николай II злоупотреблял спиртными напитками. Ю.Н. Данилов отрицал это: «Еще в 1904-м г., во время частых железнодорожных путешествий государя по России, равно как в различные периоды мировой войны, мне приходилось много раз быть приглашаемым к царскому столу, за которым картина была всегда одинаковой. Не существовало, конечно, … "сухого" режима… Государь подходил к закусочному столу; стоя, выпивал он, по русскому обычаю, с наиболее почетным гостем одну или много две чарки обыкновенного размера особой водки "сливовицы"; накоротке закусывал, и, после первой же чарки, приглашал всех остальных гостей следовать его примеру. Дав время всем присутствовавшим закусить, император Николай II переходил к обыденному столу и садился посередине такового, имея неизбежно против себя министра двора, по наружному виду чопорного и накрахмаленного графа Фредерикса, в действительности же очень доброго и приветливого старика. Остальные приглашенные усаживались по особым указаниям гофмаршала. Обносимые блюда не были многочисленны, не отличались замысловатостью, но бывали прекрасно приготовлены. Запивались они обыкновенным столовым вином, или яблочным квасом, по вкусу каждого из гостей. Государь за столом ничего не пил и только к концу обеда отливал себе в особую походную серебряную чарку один–два глотка какого то особого хереса или портвейна из единственной бутылки, стоявшей на столе вблизи его прибора. Ту же бутылку он передавал наиболее редким и почетным гостям, предлагая отведать из нее. Никаких ликеров к кофе не подавалось… Я совершенно уверен, что рассказы о царских излишествах являлись плодом фантазии недобросовестных рассказчиков и полагаю, что в основе этих сплетен лежал, по-видимому, факт посещения от времени до времени государем, во время проживания его в Царском Селе, офицерских собраний некоторых гвардейских частей. Но ведь, казалось бы, что каждый, несущий известный труд, имеет право на отдых среди именно тех людей, общество коих доставляет ему удовольствие! Император Николай любил изредка "посидеть" в полковой среде и весьма возможно, что это сидение могло быть когда либо и более длительным, чем это разрешалось понятиями злонамеренных рассказчиков»66.

По воспоминаниям великого князя Александра Михайловича, доходы и расходы царя распределялись следующим образом: «Личные доходы императора Николая II слагались из следующих трех источников: 1) ежегодные ассигнования из средств Государственного казначейства на содержание императорской семьи. Эта сумма достигала одиннадцати миллионов рублей; 2) дохода от удельных земель; 3) проценты с капиталов, хранившихся за границей в английских и германских банках. В удельные имения входили сотни тысяч десятин земли, виноградники, охоты, промыслы, рудники, фруктовые сады и пр., приобретенные главным образом во второй половине восемнадцатого столетия прозорливой Екатериной II. Порядок управления удельными имениями был регламентирован императором Павлом I. Общая стоимость этих имуществ достигала ста млн руб. золотом и не соответствовала их сравнительно скромной доходности, едва достигавшей 2 500 000 руб. в год… "Мертвый капитал" императорской семьи оценивался в сумме 160 000 000 руб., соответствующей стоимости драгоценностей Романовых, приобретенных за триста лет их царствования… Государь император мог рассчитывать получить в начале каждого года сумму, равную 20 млн руб. Для каждого частного лица с самыми взыскательными вкусами – это была, конечно, громадная сумма, но тем не менее сумма эта совсем не находилась в соответствии с требованиями, которые предъявляла жизнь к царской казне. Русский монарх должен был заботиться о содержании царской фамилии и содержании дворцов и дворцовых музеев и парков. Каждому великому князю полагалась ежегодная рента в 200 000 pyб. Каждой из великих княжен выдавалось при замужестве приданое в размере одного миллиона рублей. Каждый из князей или княжон императорской крови получал при рождении капитал в миллион рублей, и этим все выдачи ему исчерпывались. Эти значительные суммы очень часто расстраивали сметные предположения, так как выдача их зависела от непостоянного числа великих князей, от числа браков и рождений в императорской фамилии. Помимо малых императорских резиденций, которые были разбросаны по всей России, министерству двора приходилось содержать пять больших дворцов. Зимний дворец в Cанкт-Петербурге… обслуживал персонал в 1 200 человек придворных служителей и лакеев… Трем тысячам дворцовых служащих нужно было платить ежемесячно жалование, давать стол, обмундирование, а вышедшим в отставку – пенсии… Гофмаршал, церемониймейстеры, егеря, скороходы, гоф- и камерфурьеры, кучера, конюхи, метрдотели, шоферы, повара, камер-лакеи, камеристки и пр. – все они ожидали два раза в год подарков от царской семьи: на рождество и в день тезоименитства государя. Таким образом, ежегодно тратилось целое состояние на золотые часы с императорским вензелем из бриллиантов, золотые портсигары, брошки, кольца и другие драгоценные подарки. Затем шли Императорские театры: три в Петербурге и два в Москве… Чтобы высоко поддерживать знамя русского искусства, императорской семье надо было ежегодно расходовать 2 млн руб. … Такую же значительную материальную поддержку требовала и Императорская Академия художеств… Далее шла самая разнообразная благотворительность, ложившаяся на личные средства государя… Если принять во внимание расходы императорской семьи, то деньги, которые расходовались на увеселения и представительство, покажутся весьма незначительными. Сравнительно незначительная стоимость, придворных балов и обедов, которые давались несколько раз в год, объяснялась тем, что для их устройства не требовалось делать специальных покупок и не надо было нанимать в помощь особой прислуги. Вино доставлялось Главным управлением уделов, цветы – многочисленными оранжереями дворцового ведомства, оркестр музыки содержался постоянно Министерством двора. То, что боле всего поражало приезжавших иностранцев, которые получали приглашения на придворные балы, это скорее окружавшая их пышность, нежели значительность произведенных расходов… На личные нужды государю оставалось ежегодно около 200 тысяч руб. … Как это ни покажется маловероятным, Самодержец Всероссийский испытывал материальные затруднения регулярно каждый год задолго до конца сметного периода. Это происходило оттого, что ему на непредвиденные расходы нужно было значительно более 200 тыс. руб. ежегодно. Для разрешения этих затруднений у него было два пути. Или же расходовать 200 млн руб., хранившихся на текущем счету в Английском банке, или же прибегнуть к помощи министра финансов. Государь предпочитал обычно избегать эти оба пути и просто говорил: "Мы должны жить очень скромно последние два месяца". Выросши и будучи в сознавании своих обязанностей по отношению к Pоссии, царь, ни минуты не колеблясь, пожертвовал во время войны все эти 200 млн руб. на нужды раненых и увечных и их семей»