Между тем его Уна билась в руках злой птицей. И как бы ни растерялся Витал, возмущенное шипение вернуло его в реальность:

– Какой скандал! Отпустите меня немедленно!..

– Мои извинения… Сам не знаю, как так вышло… Это все ветер… И качка… Вы только не подумайте… Я ведь просто хотел помочь, пока вы… э-э-э… И чем старательнее Витал выбирал слова, осторожно высвобождая собственное запястье, тем больше возмущения отражалось на лице пассажирки.

– Вам плохо от морской болезни. Но так бывает почти у всех с непривычки. Это совершенно не опасно…

Наконец Виталу удалось высвободиться. Девушка резко отпрянула и начала сердито свивать волосы в косу.

Он же судорожно нащупал во внутреннем кармане бушлата фляжку с ромом и извлек. Дрожь в руках очень кстати унялась.

– Вам стоит выпить чего-нибудь крепкого. Рому, например. Полегчает немедленно…

– Вы. Мне. Предлагаете. Пить. Ром. Из горлышка. Вашей фляги?!..

Крайняя степень удивления в голубых глазах сменилась на негодование оскорбленной высокородной дамы.

До Витала же вдруг дошло, как в действительности абсурдно все выглядит со стороны.

Да что он творит? Должно быть, в ее глазах он – не просто какой-то мужлан, а из тех негодяев, что распускают руки и пользуются служебным положением…

Витал нервно сглотнул. На верхней палубе по-прежнему никого, кроме них, не было.

– Будет лучше, если я провожу вас в каюту, миледи. Ветер и качка…

Виконтесса демонстративно шагнула назад и произнесла:

– Я сделаю вид, что восприняла ваше непристойное поведение, как эдакий… эксцентричный жест гостеприимства. А вовсе не хамство и форменное панибратство. Настоятельно рекомендую впредь воздерживаться от подобного. Или командование Гильдии Мореходов получит донесение о безобразном обслуживании и взыскании соответствующего чинам и званиям штрафа. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли?

В завершение тирады, произнесенной самым ледяным тоном, Витала с ног до головы смерили надменным взглядом. Замешательство капитана было столь велико, что с ответом он не нашелся.

– Прекрасно! Могу ли я доверить вам распоряжение подать мне в каюту чаю с жасмином? И будьте добры, побыстрее!

Она видит в нем обслугу? Вот как?!

Витал так и стоял, не в силах тронуться с места от удивления.

– Это все, капитан, – с гордо поднятым подбородком проговорила миледи и, подобрав юбки, шатко направилась к себе в каюту.

Отрезвленный сказанным, Витал проводил ее взглядом и выдохнул:

– Вот это я ошибся…

Они плыли уже месяц.

Вернее, двадцать восемь дней, если судить по записям в дневнике виконтессы де Круа.

Лавразский континент остался позади. Свежий ветер не стихал, и суда эскадры шли ровно и скоро. За время путешествия Селин успела подметить, что каждый корабль сопровождения имел выдающуюся особенность: «Золотые Пески» – плавучий склад провизии и товаров, перевозящий также пассажиров среднего класса, «Фурия» и «Лентяй» – военные фрегаты с большим количеством орудийных порталов на борту.

Правда, ей было невдомек, к чему боевые суда на вполне себе гражданском маршруте.

Относительно трех прочих кораблей сопровождения «Крылатый Марлин» отличался наибольшим изяществом и маневренностью. На верхнюю палубу выходили каюты для высокопоставленных гостей, как и капитанская. Спускаться на нижние без сопровождающих де Круа все еще опасалась.

Горькое снадобье с лимоном от корабельного лекаря, которое тот строго-настрого велел принимать ежедневно, действовало безотказно. После отступившей морской болезни – или все же из-за реальности побега из Вердены? – Селин начала наконец замечать яркость изменчивой красоты бескрайних пейзажей и людей вокруг себя.