Где тут рыбу ловить, хоть бы сеть не упустить.

Сначала все и вправду было гладко: по случаю праздников в столицу съехался чуть не весь Фиалам, а потом у короля украли не то меч, не то нож, и полетело все в яму. Праздники отменили, и те, кто приехал ради них, поскорее расплатились и отправились по домам. Грета только вздыхала из-за упущенных прибылей – пока не начались убытки.

В столице вдруг оказалась толпа народу, которым уезжать запрещено, а жить как-то надо. Они и жили: ели вкусно, пили сладко, платили щедро – расписками. Самой Грете приходилось платить за провизию чистоганом, да еще и, по случаю праздников, втридорога. Неудивительно, что деньги в сундуке таяли, как снег по весне. Какая там шаль, какая крыша, не влезть бы самой в долги.

С этими невеселыми мыслями Грета считала монеты, небольшую выручку за день, отделяя крупные от мелких, и тосковала по прежним временам, когда денег было так много, что приходилось просить о помощи Жака, подобранного на улице восьмилетнего сироту. Теперь у Жака занятий, связанных с деньгами не имелось, а остальные задания он уже выполнил. Только и оставалось, что гладить радостно мурчащего Матти, лежавшего у мальчика на коленях.

Кота, как и мальчугана, Грета подобрала и иногда удивлялась, до чего они смахивают друг на друга, и по нраву, и на взгляд. И Жак, и Матти были бойкие, смышленые, ласковые, но при всем при том совершенно не вороватые. Внешне они тоже изрядно походили друг на друга: Жак, как она его ни подкармливала, оставался тщедушным, как воробушек, и выглядел лет на шесть, не больше, а Матти, хотя и взрослый кот, так и не набрал вес, и было в нем не больше четырех пондов.

Грета сложила деньги в два кошелька, спрятала в карманы передника и сказала:

– Вот что, Жак, сходи-ка к лейтенанту Тейту, скажи, пускай спускается, нечего ему сидеть, как сова в дупле.

Матти тут же проснулся, скатился с колен Жака и сел на скамейку, обернув лапы хвостом и выжидающе глядя на дверь.

– Умный какой, все понимает! – засмеялся Жак.

– Иди, зови, говорю! – беззлобно прикрикнула Грета.

– Уже бегу, хозяюшка! – ответил Жак и выскочил из комнаты.

Лейтенант Тейт, его имени, пока еще, Грета не знала, то ли был чем-нибудь постоянно занят, то ли просто не любил находиться среди толпы. Но сейчас внизу никого не было, за исключением пары полупьяных солдат в углу комнаты, и к тому же ей хотелось поговорить с кем-нибудь. А этот вежливый молодой человек, предпочитавший не привлекать лишнего внимания, производил хорошее впечатление. За свою жизнь Грета чего только не видела, с кем только не общалась, и понимала, что лейтенант – человек неплохой. Только излишне скромный.

А Жак прав, Матти и правда все понимает. Умник мохнатый. На душе у Греты потеплело, она погладила кота по спине, и тот довольно заурчал, а потом, когда по лестнице раздались неторопливые шаги, выжидающе посмотрел на дверь снова.

Ухватив запротестовавшего Матти одной рукой под грудь, а другой за шкирку, Грета усадила его на скамейку и встала. Матти с негромким стуком соскочил на пол и побежал за ней. Грета, стараясь не наступить коту на лапу, подошла к пустому столику и начала обмахивать его чистой тряпкой, хотя ни крошек, ни пыли, ни потеков там давно не было.

– Милости просим, сударь, проходите, откушайте, – частил тем временем Жак. – Мяса вам угодно, вина или еще чего, так подадут, скажите только.

– Да я как-то… у меня и денег немного, – отнекивался лейтенант.

– Так что ж, что немного? Голодным сидеть? Вы, господин хороший, нынче ничего не съели! – видя, что Жак не находится, что ответить, Грета сама пошла в бой. – Потом станут говорить, что у Греты постояльцы голодные.