После пожара 1961 г., когда сгорел лос-анджелесский дом Хаксли вместе с библиотекой и архивами, он обратился в издательство Harper & Brothers с просьбой выслать ему необходимые для работы книги[108]. Среди отмеченных писателем книг в каталоге издательства была и антология трудов Юнга «Размышления о психологии»[109]. В этой антологии содержатся и отрывки из комментария к «Золотому цветку», в числе которых, правда, нет приведенной выше цитаты про «Нью-Мексико и блаженные острова».

К. Г. Юнг, как известно, с глубочайшим уважением относился к восточным «практикам освобождения», т. е. к религиозным и в то же время психологическим учениям, таким, как дзен- и чань-буддизм, махаяна и даосизм. Под влиянием восточных учений, подавляющее большинство западных философов и психологов утвердилось в представлении о цивилизации и культуре Запада как о результате утраты всеобщности, глобальности, единства мира, полноценности каждой жизни. Западная психиатрия, начиная с Юнга и Отто Ранка, объявила своей задачей восстановление полноты жизни пациента. Восточные «учения освобождения», в частности даосизм, исповедовали представления об идеале как целостности, внутренней самодостаточности, единении тела с духом. Для восприятия полноты бытия необходима открытость, целостность, недуальность (неразличение внутреннего и внешнего, тела и духа), готовность, не сопротивляясь и не скорбя, принять течение времени, любую изменчивость. В некотором смысле, знакомство с Востоком было для многих западных психологов и других интеллектуалов символическим выражением желания соприкоснуться, интегрироваться с той «инаковостью», которую они ощущали в качестве тайной, теневой стороны западного сознания.

Конец ознакомительного фрагмента.