– Да-а! – мысленно протянул я. – Это сейчас вы такой благодушный, а тогда, когда (да заодно и мне, руководителю краевого радио) стали предъявлять обвинение в пособничестве ГКЧП и грозить уголовным преследованием, было совсем не до смеха. Упоенные успехом победители ГКЧП «ведьм» бросились искать с первых минут. Я запомнил это на всю жизнь.

Трагически гибнет Зоя Боровикова, глава знаменитого Курганинского района, где снимались «Кубанские казаки»; Дьяконов показательно передвигается в бронежилете, во всех кабинетах его ставленники, типажи, словно ожившие персонажи фильмов Михаила Рома об октябрьском вооруженном восстании. Только там большевики в коже, а тут вообще непонятно кто и непонятно в чем? Особо безумствуют вузовские преподаватели, в мгновение ока превратившиеся в непоколебимых демократов, объявив себя просвещенными светочами новой эпохи.

Кабинет председателя крайсовета занимает доцент университета, археолог по профессии, солидный такой мужчина средних лет в больших роговых очках под широким лобным пространством. Че он там будет копать, неизвестно? Но некоторые из «вчерашних», особенно «партейных дам», уже спешат объявить археолога «обостренной совестью эпохи» и заверяют его в верности новым идеалам. Ни больше, ни меньше!.. А ведь еще вчера то же самое говорили Полозкову. Чудны дела твои, Господи!

– Ну ладно! – думаю. – Совесть – дело хорошее, так и урожай ведь как-то надо убирать. Сентябрь на носу, а новая власть только и толкует по телевизору, до какой «ручки» страну довели большевики. Хотя хлеб в магазинах по-прежнему еще 24 копейки за буханку. Но это пока…

Честно говоря, я и сегодня вспоминаю обо всем этом, как о вспышке массового безумия, зачатки которого видел на том самом, крайкомовском крыльце, где разгорался «бабий бунт», некая предтеча всего того, что через год будет трясти все государство, в итоге развалив его на куски.

– Нам тогда, с огромным трудом, но все-таки удалось решить главное – отозвать резервистов из Кировабада, который к тому времени уже назывался Гянджа, – вспоминал совсем недавно Азаров. – Но при этом столкнулись с такими сложностями, о которых и думать не могли. Там, в Гяндже, в обратный путь уже грузилось воинство сильно шумное и малоуправляемое, этакое гуляй-поле. Азербайджанцы не жалели гостеприимства и коньяк в российское воинское расположение катили бочками… Мы считали, что транспортный поток будет направлен обратно в Ханскую, как вдруг звонят из Краснодарского аэропорта и сообщают, что на дальних стоянках идет пальба трассирующими боеприпасами…

– Что такое?

Оказывается, вместо Ханской, какой-то так и неопознанный идиот дал команду «кубанских казаков» отправлять прямо в Краснодар. И вот в данный момент там происходит радостное общение с родиной. Как и принято на Кавказе, с песнями, плясками и стрельбой. Оружие-то на руках! Слава Богу, пока только в воздух, но кто знает, что будет дальше?

В аэропорту паника. Еще бы! Уже выгрузился первый батальон, запрудив все дальние стоянки. Командиров посылают по матушке, вот-вот через все взлетки напролом пойдут к зданию аэропорта, поскольку никто их не встречает. Транспорт не заказан, даже особисты, прошедшие Афганистан, взялись за голову.

И было почему! Толпа вооруженных и хорошо поддатых мужиков, в самом что ни на есть возбужденном состоянии, с неопределенными намерениями, к тому же вот-вот проявятся неформальные лидеры, а это всегда опасно. Более того, навстречу мужьям готовы мчаться жены, чтобы убедиться, не обманули ли?..

Я понимал Азарова, было отчего прийти в ужас! Ведь только в Ханской и нигде более они должны были сдать обмундирование, сапоги, оружие, получить документы о демобилизации, пройти регистрацию и прочее. Горячие головы уже предложили вызывать из Молькино БТРы со спецназом.