«Иду по перрону вокзала, вроде собираясь ехать в Москву; перехожу на другой перрон, который оказывается уже на Белорусском вокзале в Москве; дохожу до навеса и неожиданно попадаю в темноту (ещё мелькнуло в уме: как же найду свой поезд). Поворачиваюсь назад – там тоже темно. Темно со всех сторон, во всех горизонтальных направлениях.

Поднимаю глаза вверх… Синее небо с большими яркими звёздами! Вдалеке внизу – верхние этажи серых домов. Оказывается, я нахожусь над землёй! Бесконечное ярко-звёздное небо синеет надо мной!..

Вдруг оно начинает вливаться в меня, как в воронку, наполняя восторженной радостью!»

За три года до этого боль разочарования в человеке, который – как Поли тогда думала – предал её, вылилась в стихотворение:

Освобождение от прошлого

Ушла ступенька из-под ног.

Я испугалась – мрак и пустота внизу.

Но стоило поднять глаза и дать себе зарок

Вниз не смотреть, и утереть слезу

По прошлому, чтоб крылья обрести

И улететь отсюда навсегда.

Без сожаления хочу расстаться с прошлым я.

И пусть оно не мучает меня.

В разгаре и на склоне дня

Пусть свет с Небес вливается в меня

Легко и радостно. Свободна я!.. ничья.

К тому времени фундамент из многолетних привычных убеждений, казалось, прочно сцементированных логикой, на котором держался её материализм, стал разрушаться новыми знаниями и кратковременными, но впечатляющими состояниями, непостижимыми ни умом, ни пятью чувствами. Страсть к знаниям ещё жила в Поли, и в вышеприведенном стихотворении первоначально вместо «пусть свет с небес вливается в меня» было «пусть новое вливается в меня». Свет с Небес появился позднее.

На семинаре Звездочёт произвел на Поли впечатление, она даже подумала: «Вот в кого надо бы влюбиться. В кои-то веки встретился человек, чьё мировоззрение близко моему».

И, вопреки поговорке «сердцу не прикажешь», на следующем августовском семинаре в Клайпеде это произошло. Глаза Звездочёта, когда Поли смотрела в них, светились искрящимися лучами! Это повергало её в восторженное удивление.

Но, когда Поли пыталась анализировать, что-то её смущало. Возможно несоответствие чудесного света из глаз Звездочета тому, что и как он говорил.

Когда любишь нельзя сомневаться,

Если хочешь любовь сохранить.

Но не так просто преодолеть многолетний скептицизм,

Не дать росткам сомненья пробиваться,

Не позволять любовь им потеснить.

Сомнения Поли вылились в два четверостишья:

1

Нет, не любовь в твоих глазах –

Они в меня вонзаются мечами.

А поначалу вечность обещали,

Сияя звёздами в искрящихся лучах.

2

Мне не найти в твоих глазах любви –

Они меня арканами встречают

И на стриптиз духовный побуждают.

А хочется, чтоб пели соловьи.

Перед отъездом Поли отдала эти стихи Звездочету. Он, не читая, положил их в нагрудный карман.

Последний взгляд его сияющих глаз Поли поймала, уже сидя в отъезжающей машине, и удерживала в памяти это сияние долго после того, как сами глаза исчезли из виду.

Через год, на клайпедском же семинаре Поли встретившись взглядом со Звездочетом подумала:

– О, почему из глаз твоих исчезли звезды?

Живыми искрами лучились ведь когда-то,

Лишь стоило в них заглянуть.

Но, может, своим взглядом я выбивала

искры из глаз твоих,

А вот теперь не в силах это сделать?

Так далеко зашло самомнение Поли. Скорей всего это она не воспринимала свет, льющийся из глаз Звездочёта, так как из боязни обмануться на путях любви, из копий остроумия Амура стрелам выставив заслон, закрывала им своё сердце.

Но было мгновение, когда они со Звездочетом обменялись несколькими тёплыми словами, и каким-то образом Поли коснулась щекой его щеки. Это прикосновение запомнилось.