Мама говорила, что Карина из поколения невыросших детей. Вот в ее время в возрасте Карины у всех уже были дети, семья и все на своих местах. А сейчас девушка не знала даже, где ее место. И уж тем более, чем его заполнять: семьей, карьерой или чем-то другим.

Поиск себя и своего места – вот, что было важным для Карины, что манило ее. Смутно она ощущала, что свое место важно создавать, а не только искать. Но на это созидание своего места у нее не было достаточной решимости.

В какой-то момент она думала, что если быть полезной и начать помогать другим, то это придаст новый смысл ее жизни. Но она все же отдавала себе отчет, что вряд ли сможет кому-то помочь, пока не разберется в себе. Как-то она услышала фразу, с которой теперь была согласна: «Человек, стремящийся во всем помогать другим, на самом деле хочет, чтобы помогли именно ему».

Она даже сейчас жила не в своей квартире, а в квартире бывшего мужа, где все напоминало о нем, и от этого еще больше ощущала свой инфантилизм, пустоту и незащищенность. Все вокруг носило его отпечаток. Костик как раз был из тех, кто знал свое место и занимал пространство полностью, везде, где он находился. Он создавал энергию и уют вокруг себя. У него не было сомнений в себе и желания помогать всем вокруг, он знал, кто он есть и чего хочет. Он был часто поглощен работой и своими проектами.

– Упустила такого парня, – говорила ей мама. – За ним как за каменной стеной.

А Карина именно так себя замужем и ощущала – как за стеной. Где ей не видна была своя жизнь и она тонула в интересах мужа, домашних хлопотах, желании сделать семейную жизнь идеальной и попытках построить свое дело. В какой-то момент в этой гонке за идеалом она начала терять себя.

Сейчас Карина лежала на диване посреди комнаты, рассматривая квартиру как в первый раз и вспоминая годы, прожитые здесь с мужем. Глядя на вещи, совместно с ним нажитые, она будто листала альбом фотографий, вспоминала отрывки из их семейной жизни. Так, погруженная в свои мысли, она не заметила, как уснула.

Наступило утро понедельника. Будильник, сборы на работу, наспех натянутая водолазка, глоток кофе на ходу, и вот Карина в легком пальто выходит из дома. В ритме толпы спускается в метро. На автомате заходит в вагон, ища глазами свободное место. В голове в это время множество несвязных мыслей о том, не стали ли ей тесноваты брюки, которые сели после стирки, и может удобнее было бы постоять. И понимает, что если такая мысль вообще приходит в голову, то наверняка брюки уже прилично малы. Пока она ехала, мысли сменяли одна другую:

– подумала, что дома лежит стопка неразобранных счетов за коммунальные услуги, которые ждут оплаты;

– вспоминала снова бывшего мужа, который помогал ей со счетами;

– думала о том, пойти ли сегодня с коллегами в ресторан или пообедать в офисе, а для этого надо еще успеть заскочить в магазин;

– поняла, что сегодня она оделась слишком жарко, и уже заметила, как испарина выступила над верхней губой и на лбу;

– размышляла, стоит ли ей записаться в новый салон на стрижку и окрашивание и решиться на каре или пойти к проверенному мастеру и подровнять кончики волос.

И так мысли шли по кругу. Какие-то обрывки фраз повторялись, какие-то проходили мимо. Было сложно сформулировать, где начиналась одна мысль и заканчивалась другая. Это были привычные ежедневные заботы серых одинаковых будней.

Прокручивая эти мысли, Карина ехала в метро на работу по привычному маршруту. Поток людей вливался в подземку и растекался в разные стороны: стеклянные двери, касса, эскалатор, кольцевая, пересадка, красная ветка – и все эти пункты как вспышки в сознании. Кажется, внимание включалось только тогда, когда нужно было совершить какое-то действие: пройти через турникет, войти в вагон и занять место, сделать переход. Все это были привычные действия, которые когда-то давно воодушевляли своей новизной. Даже маршрут до офиса выглядел как-то особенно первые пару месяцев – ведь Карина работала в знаменитых башнях. Сейчас это ощущение стерлось. И хотя у Карины была хорошая работа, к которой ранее она так стремилась, сейчас она была не особенно счастлива. И в то же время и не несчастна. Привычка заменила яркое ощущение радости.