– Присаживайтесь, и вот вам еще «часовые», за время, вами затраченное.

– Прежде чем приступить к другому рассказу, хотел бы спросить, чем вы, господа, занимаетесь?

– Угадайте.

– Вот, вы, господин солидного вида, скажите, а я свое мнение выскажу.

– Мы мертвые души скупаем.

– Мертвые? Я, пожалуй, пойду. Платы не надо и то, что дали, возьмите назад.

– Испугался, бретер. Наконец-то, и мы подошли к нашей теме опасной.

– Господа, я вернулся. Чего мне бояться? Огонь, воду и башню прошел непреступную, а уж, кто башню прошел… деньги заодно заберу, если позволите… тому ничего не страшно. Не знаю, чем вы тут, господа, занимаетесь, может быть, вы – контрабандисты? Особенно вы, господин с пузцом, а вы – секретарь, должно быть, его. Переписку ведете. Шир, шир, шир пером по бумаге, и тут же пошлет куда надобно, а оттуда деньги приходят, должно быть, немалые.

– Не в бровь, а в глаз.

– Глазки у вас хитрющие. Я, пожалуй, пойду. Денежки заберу, – сгребает он наградные, – а вы и вправду торгуете душами?

– Прежде, чем обратиться к интересующей вас теме, такой, как мертвые души… о, разливайте… два – три слова скажу о видениях.

– Что же вы курите? Травку заморскую употребляете?

– Просто имею склонность в душе к просветлению. Мне кажется, я не просто живу, а мою жизнь кто-то описывает, подсказывает на ухо, кем быть, что говорить и что делать. Из подсказок предполагаемого суфлера воспользовался описанием игры, кою вел безделушками, по всему дому расставленными. В доме генерала Бетрищева попался стол, подходящий для игры, у которой до сих пор нет названия. Овальный стол среднего размера, изукрашенный узорами и треугольниками из слоновой кости, квадратиками из красного дерева, ромбиками – золотыми и перламутровыми. В середине основательный черный квадрат, обычно закрытый подносом с фруктами. Поднос велел слуге убрать в сторону и стал расставлять рюмочки, нецечки, тритончика из бронзы, единорога, морского конька, рыцарей выставил и прочей ювелирной живностью заполнил свободные места, включая голову под цилиндром с пухлыми щеками – вылитый я, и эта фигура…

– Шахматный джокер!

– Является главной по силе воздействия на фигуры, более даже, чем ферзь. Кто-то часы подложил из серебра с бриллиантом на крышке. «Нет, цепочку не надо». Дамы стали снимать с себя драгоценности, а я говорю: «Разворуют». Дамы хлоп – хлоп веерами и, вылив на себя половину, стали жертвовать флакончики с духами. Мужчины еще более шумный интерес проявили.

– Каковы правила игры?

– Я и сам, говорю, не знаю, придумываю на ходу. Дайте-ка мне нитку жемчуга. Выбрал из полдюжины предоставленных одну, нитку порвал, ссыпал жемчужины в руку и пересыпаю то в одну, то в другую ладонь для обостренья мысленного усилия. «Тсс, маэстро творит!» Все замолкли. Пересыпав туда – сюда несколько раз, возвратил жемчуга и правила стал разъяснять. Ходить стали в соответствии с результатами бросков костей на черный квадрат. «Бросок костей, как сказал поэт, не отменяет случая, даже, если происходит в мгновение вечно длящегося кораблекрушения». Надеюсь поняли, о чем идет речь?

– Не понял, но продолжайте.

– Первым делом количество фигур не должно превышать шестидесяти четырех или ста двадцати восьми, в зависимости от количества игроков. Ходить по узорам. О, вот уже ладья по спирали пошла. Попала в тупик, придется выбираться, если выход не закроют. Загонят в черный квадрат, считай, что пропал. «Если три раза подряд, – отметил фрачник с мрачным лицом, – три шестерки на костях у вас выпали, считай, что дьявол вам помогает или вы – шулер». Я – шахматный шулер, не потому что сдвигаю фигуры локотком, невзначай, а потому, что зелье употребляю, способствующее усиленью мыслительного процесса. В шахматы со мной не садись, проиграете». Однако никто на его слова не обратил внимание. Иерархию фигур определили, и пошла игра! Одни уходили, другие на очереди днями стояли. Ставки ставили на игру непомерные. Возами везли снедь и вино в поместье Бетрищева. Клуб образовался друзей Чичикова.