Путь Воина Владимир Муравьев

Конь сотника передового отряда кергитов медленно вышел из леса. На чёрном скакуне блестит уздечка, расшитая золочёной нитью, грудь его укрыта бронёй из укреплённой кожи. Всадник командир Абогай происхождением из степных народов. Остановив коня, он не спеша окинул взглядом местность раскинувшуюся перед его взором. Воин облачён в ламеллярный панцирь, наручи и железный шлем, как подобает каждому командиру. Броня из кожи украшена золочёными клепками, стальные пластины пробиты фигурной чеканкой. Небольшой круглый щит прикреплён к задней части седла. Сабля, пика, два лука со стрелами, для ближнего и дальнего боя, его основной арсенал оружия.

Впереди простиралась большая равнина, солнце ещё не поднялось выше холмов и в низинах над густой травой висели сизые облака тумана. Вдалеке на возвышающемся холме отчётливо видно крепостную стену. Строение деревянное, внутри бревенчатый христианский храм и купеческий дом. Подножье холма заселили ремесленники и крестьяне, их хлипкие избы покрыты соломой. Они выстроились друг за другом в линии образуя между собой проулки, которые прямиком приводили к подъёму на холм. Защитой для бедных служила ограда из частокола в одно бревно, даже возле ворот не было башни. Именно там было заметно скопленье народа, очевидно возле въездных ворот располагалась базарная площадь.

Абогай ухмыльнулся, к таким почти беззащитным селениям жалости не было в нём. Он хорошо знал, что б захватить и разграбить подобную деревеньку его воинам много времени не потребуется. Поселение то называли Двуросье, может быть от того, что там жили люди разных народностей и находилось в пограничных славянских землях. Гарнизон, если так можно назвать десяток воинов, находился за укреплёнными стенами. Только два воина меняясь утром и вечером, открывали и закрывали ворота деревенского поселения.

Дом, где Владислав жил с матерью и отцом находился недалеко от подножья холма, совсем рядом протекал небольшой ручей, он отделял их от общей деревни. Место выбрано неслучайно, отец Влада был кузнец и занимался не только крестьянскими нуждами, но и ковал оружие. Уголь отец покупал у горняков, которые добывали его в соседних холмах ближе к лесу. Все мужчины посёлка работали в шахтах, за исключением тех, кто был занят сельским хозяйством и торговали на рынке.

Мать кормила сына завтраком и торопила, отец уже разводил огонь в кузнице ему нужно было помочь. Доев кашу из толчёной пшеницы, юноша встал из-за стола и подпоясал рубаху:

– Ступай скорее к отцу, у него много работы, – провожая она теребила его густые волосы.

– Уже иду матушка.

Владислав симпатичный парень нехилого телосложения чуть более двадцати годов от роду. По его лицу там, где у всех мужей борода, только начал пробиваться нежный пушок. Благодаря ежедневной работе в кузнице у него были крепкие руки, они не только красиво смотрелись когда он снимал рубаху, но и надёжно держали молот и меч. Как воин Влад был совсем не обучен, а вот выбить меч из его рук, было почти невозможно. По крайней мере так говорил иноземный мечник, задержавшийся на своём пути в их деревне. Владислав тайком от отца получил у него первый урок владенья мечом. К сожалению для юноши – это был и последний урок, иноземец отправлялся сегодня продолжить свой путь.

– Наконец-то явился, – громко воскликнул отец, увидев возле кузницы сына.

– Бери тачку и отправляйся к торговцам, нужно уголь купить.

– Денег матушка даст?

– Нет, зайди к Бояну он давно должен за инструмент, если денег не даст, забери у него инструмент и поменяй на уголь.

Владислав зашёл в сарай, достал тачку и выкатил её оттуда. Возле кузни стояла Вероника, она только что подошла.

– Ты гвозди доделал? – спросил отец, кивая в сторону девушки.

– Да, сейчас отдам, – юноша подошёл к полке где хранили всякую мелочь, пошарил и достал вязанку гвоздей.

Не подавая вида, Вероника чуть опустив голову следила за ним осторожным взглядом исподлобья. Владислав подошёл к ней и протянул руку подавая гвозди. Девушка, так же не поднимая голову смотрела на него, улыбку свою она утаила, но теперь её лицо засияло, а на щеках появился стыдливый румянец. Вероника подставила ладошки, и Влад осторожно положил гвозди в её белые ручки. Нежным голосом, едва слышно сказала спасибо, развернулась и не мешкая посеменила восвояси. Казалось Владислав забыл про порученье отца, не двигаясь с места он смотрел ей в след пристальным взглядом. Отец заметив это, прокомментировал:

– Смотри не проморгай, хорошая девка, – он качал воздух мехами раздувая огонь в горне.

– Да я вроде ничё, – смущённо улыбаясь ответил сын.

– Чего уж там, видно было как провожал её взглядом, – посмёхиваясь добавил отец.

Вероника жила с отцом и братом, он был младше её лишь на год, мать умерла почти сразу как он родился, оставив детей сиротами. Отец тогда убивался горем, затем свыкся, второй раз жениться сбирался, но в итоге так и не решился. Работал он в шахте, за детьми смотрела бабушка пока живая была, Веронике рано пришлось стать за хозяйку в доме. Посему и выходит, что брату она была за сестру и за мать. А когда брат вырос, пошёл в шахту вместе с отцом работать. Вероника теперь одна всё хозяйство в доме содержит, следит за скотиной, стирает, готовит и носит обед в шахту отцу и брату. Другие девицы вечером на посиделках возле большого костра, Вероника там не бывает, и не только оттого, что все время занята, а потому что подружек почти нет у неё. Поэтому все вечера коротает дома за рукоделием. А ещё у неё есть увлеченье не женское, она любит стрелы метать. Любовь к стрельбе из лука появилась случайно, отец с братом всё время в шахте, а Веронике нужно птицу забить, что б похлёбку им приготовить. Сердце у девушки доброе и рука не поднимается взять топор и тяпнуть по шее курице. А с козой вообще говорила как с человеком, когда доила. Привязывая её на лужайке гулять, давала ей наставление и при этом грозила пальцем. Отец как-то раз взял и сказал ей в шутку:

– А ты застрели курицу как на охоте.

Вероника хихикнула:

– Я же не знаю, как это делать.

Отец снял лук со стены, вывел дочь на крыльцо и показал, как стрелять. С тех пор Вероника стала стрелять в стену сарая для птиц, она быстро училась и вскоре на своей первой охоте петуха подстрелила. С тех пор в лес по грибы да ягоды не ходила без лука.

***

Отец торопил Владислава отправиться за углём:

– Сегодня князь приедет нужно закончить меч, а горн вот-вот потухнет, давай поспешай, я приготовлю пока рукоять.

– Не волнуйся отец, моргнуть не успеешь как вернусь, – Влад бодро взял тачку и зашагал быстро к мосткам через ручей.

Сразу за ручьём ограда конного двора и в деревню приходилось ходить через ворота где выводили коней. Может это было не очень удобно, зато в случае нападения дом кузнеца защищал и этот забор. Пустую тачку было легко катить, ещё и потому, что тропинка в деревню шла чуть-чуть под гору. Владислав быстро добрался к дому Бояна, хозяина искать не пришлось, он спал возле крыльца. По исходящему запаху от него стало понятно, что пьяный. Он не был заядлым пьяницей, но когда в кармане звенела монета, нередко и соблазнялся. Пнув ногой неподвижное тело Влад понял, так пьяного в чувство не привести. Тогда он присел перед ним на корточки и принялся нахлопывать спящего по щекам. Вскоре из его уст раздалось невнятное мычание, но в сознание он не вернулся. Влад вздохнул, огляделся, возле угла дома стояла бочка, может быть там вода, мелькнуло в его голове. Он поднялся и подошёл, точно бочка водой наполнена, а на стене висел деревянный черпак. Зачерпнув дождевой воды Влад с размаха плеснул в Бояна.

– Мо, мы, мо, – раздалось неразборчивое мычание, и голова пьяного приподнялась.

– Деньги есть у тебя, – схватив за грудки Бояна Влад тряс его добиваясь ответа.

В то же время подсознательно понимал, если он до сих пор не отошёл от хмеля, значит прошлой ночью пропил всё, что было в его карманах.

– Нет, – наконец коротко рявкнул пьяный и голова его повалилась набок.

Владислав отпустил неподвижное тело, толку от него теперь нет никакого. Он зашёл в сени, у дальней стены стоял массивный сундук. Не раздумывая подошёл и открыл, так как замка на нем не было, да и что пьянице прятать, а главное от кого, быстрее сам всё пропьёт. Тем не менее серп и молот которые в долг сделал ему отец, лежали там в целости и сохранности. Влад забрал инструмент и положил в тачку, с этим он продолжил свой путь до площади где торговали не только местные, но и с других деревень.

Углём торговал седой дед с бородой, все его так и звали – Борода. Владислав подкатил тачку к его телеге, поздоровался и только собрался с ним говорить, как за рукав его потянул Горыня. Он и ещё несколько деревенских ребят завсегда с Владом на посиделках вечером возле костра. Горыня среди них был вроде как заводила.

– Вот хорошо, что я тебя встретил, пойдём скорее со мной, – и тянет с собой со всей силы.

– Отец наказал уголь купить, – Влад пытался отговориться.

– С тобой мы быстро управимся, я по дороге всё объясню.

И объяснил, что ребята услышали разговор чужаков будто сбираются вечером на посиделки к нам:

– Мы что позволим наших девчат уводить?

– Пойдём скорее они за оградой, щас потолкуем.

Когда за ворота вышли, увидели кучу своих и чужих, о чём говорят непонятно, все кричали одновременно. Горыня не стал тратить время на разговор, подошёл к ближнему чужаку и в нос с размаха заехал. Тут толпа ребят оживилась и началось веселье. На таких встречах Влад был участником обязательным, у него руки крепкие одного удара хватало, чтобы с ног свалить.