Больше они не встречались.

22. 21

ЧАСТЬ II

- Благодарить?

- Благодарить.

- За боль?

- За боль - ещё важнее.

- Простить обидчика?

- Простить. Он слаб и в страхе. Ты - сильнее.

- Принять скорбящего?

- Принять все его скорби и тревоги.

- Поднять упавшего?

- Поднять. Он - твой собрат. Один из многих.

- Благословить?

- Благословить.

- И проклинающих?

- Их тоже.

- Любить жестокий мир?

- Любить. Его спасти любовь лишь может...

Елена Туркка

1977

Как Светка ни оттягивала мысленно этот момент, как ни противилась его неизбежному наступлению, а всё же он подкрался и настиг её, как разбойник из-за угла: съёмки закончились. Настала пора прощаться...

Последний ялтинский день прошёл в атмосфере всеобщей меланхолии. Светка с самого утра чувствовала тоненькую сосущую тоску в груди. Когда она укладывала в чемодан мешочек, полный "камушков и ракушков" для брата, из правого глаза выкатилась предательская слеза и повисла на носу. Светка сердито потрясла головой, стряхивая слезу и убеждая себя в том, что ужасно соскучилась по дому, родителям и друзьям, и даже - чего уж там - по школе... Убеждение шло со скрипом. Вздохнув, Светка застегнула чемодан и поднялась. Они должны были выезжать через полчаса...

Самым невыносимым казалось то, что вот они сейчас все разъедутся по домам - а в Ялте всё останется по-прежнему. Так же будут кричать чайки над волнами, и плескаться синее море, и виднеться вдали силуэты белоснежных теплоходов... Люди будут продолжать, как ни в чём не бывало, есть персики, виноград и арбузы. Из кафе и ресторанов, как и раньше, будет тянуть ароматом свежайшего сочного шашлыка... Всё останется на своих местах, только Светки больше здесь не будет. Эта мысль причиняла ей почти физическую боль. Впрочем, не только ей - всем было грустно, но этот факт ни разу не утешал девочку.

Разумеется, все они обменялись адресами и телефонами. Даже шебутной рыжий Федя клялся, что будет непременно звонить.

Юлька тоже записала её адрес, но Светка чувствовала, что та сделала это лишь за компанию, для отвода глаз - чтобы был повод заодно стрельнуть адресок и у Ивана. Ко всем этим Юлькиным манипуляциям, шитым белыми нитками, Светка давно привыкла. Проблема заключалась в другом: Светка совершенно не представляла своей жизни без этих ребят, которые вдруг стали ей по-настоящему близкими, чуть ли не родными. Все-все, даже зануда Юлька!

Конечно, они ещё встретятся - ведь будет озвучка фильма, потом премьера... Но это уже не то. Это уже не игра, а работа. И никогда больше не повторится это невозможно прекрасное лето. Ничего уже не будет так, как раньше...

Светка и сама не подозревала, как окажется права. С её возвращением всё действительно изменилось - и далеко не в лучшую сторону.

В школу она пришла в самом конце сентября. Классная руководительница - Грымова Валерия Павловна, более популярная среди учеников под прозвищем "Грымза" - встретила её язвительным:

- Ох, какие люди! А вот и наша артистка прямо со съёмок пожаловала! Неужели снизошла?

Не ожидавшая такого "радушного" приёма, Светка в замешательстве молчала, с удивлением обводя взглядом лица одноклассников - неужели они на стороне Грымзы?.. Кое-кто смотрел на неё с любопытством, кто-то - сочувственно, но больше всего - она не могла ошибиться! - было отчуждённых, завистливых или откровенно злорадных взглядов.

- Тебе, наверное, среднее образование и вовсе ни к чему, не говоря уж о высшем? Ты же у нас теперь в кино подалась... Писать-читать грамотно артисткам необязательно, а для того, чтобы кривляться перед камерой - и подавно мозгов не нужно, - продолжала юродствовать классручка. - Зачем тебе учёба, Света? Тем более, ты и так опоздала практически на месяц...