Девушки причесали Арию, уложили ей волосы, покрыли голову лёгким платом из тонкого шёлка. Не подобало замужней женщине ходить простоволосой.

Молодая царица бесцельно бродила по коридорам и комнатам дворца, осматривалась. Привыкать придётся, здесь теперь пройдёт её жизнь. Челядь убирала остатки пиршества, устраивала упившихся гостей на ночлег. Ария искала магистра, а наткнулась на Ливия, который искал её.

Узнала, что Арий Конрад покинул остров на рассвете, огорчилась почти до слёз. Ливий вдохновенно врал, что Бессмертному позарез нужно исполнить какой-то обряд, что он шлёт ей свои пожелания быть мужественной и помнить, чему учил её, что они увидятся вскоре. Подошла бледная, молчаливая Демира, стояла рядом, слушала. Потом простились, и юная государыня проводила своих сродников до пристани.

Обратно ехала по пустым улицам города с полной сумятицей в мыслях. Не следовало думать сейчас о Феаноре, не должно быть в её помыслах ничего плотского, вся сила должна быть направлена на грядущую битву.

«Если собираешься свершить нечто важное, храни телесную чистоту, – всегда говорила королева, – властные порывы плоти задавят полёт твоего духа, он ослабнет, и ты не сможешь осуществить задуманное».

Их поцелуй утром, прикосновения его рук, его мягкий, вкрадчивый голос разбили стену, которую воздвигла Ария, страшась брачной ночи. Но хорошо, что он не поддался соблазну. Если бы это случилось, душевных сил на битву с Дагоном у неё бы точно не осталось.

Царица спешилась, взбежала по ступеням крыльца, пошла искать Феанора. Нужно было поговорить о Дагоне, сходить на пристань, узнать, откуда выходит он, где снимает свою страшную жатву. И – это было бы нужнее поцелуев и объятий – потренировать силу удара.

Дружеский поединок с Феанором… Ария почувствовала, как сильнее забилось в груди сердце, возбуждение охватило сознание, кровь ударила в виски. Каков он, как воин? Ристаться со своим супругом ей было куда интереснее, чем кувыркаться с ним в постели.

Но в опочивальне Ария не нашла государя, как и не нашла в его кабинете, привычно сидящим за столом, заваленным книгами и морскими картами. Вышла на задний двор и охнула от неожиданности. У колодца Феанор, не потрудившись даже сменить рубашку, тискал грудастую дворовую девку, пришедшую за водой.

Полные вёдра стояли в сторонке, а царь, ни от кого не таясь, жадно шарился в вырезе её простого платья.

– Марина, персик мой сладкий, идём на сеновал, – мурлыкал правитель острова Форс, впиваясь поцелуем в шею девушки.

Она хихикала, слабо отбивалась, потом покраснела, что-то шепнула ему на ухо. Феанор отпустил её, лицо его обиженно вытянулось, он почесал свою бороду с вплетёнными в неё колокольчиками, протянул:

– Нет, Марина, так я не игра-а-аю… Что же не ко времени так твои лунные дни?

Она потупилась, покраснела. Красивая, спелая девка, крутые бёдра, большая, тяжёлая грудь, милое личико, чуть раскосые глаза, густая коса спускается с плеча. Видать, не впервой царю с ней развлекаться, привычное дело.

– Ты бы, государь, не срамился, ведь только с брачного ложа… – вздохнула Марина. – Что же, не угодила тебе твоя царица? Такая молодая, такая прекрасная!

– Зелена совсем! – цыкнул досадливо царь. – Мне бы девку покрепче, вроде тебя… А ты со своими лунными днями! И что мне теперь делать, а?

– Ну… – замялась Марина и тут же нашла решение, – ступай до Хельги, государь. Она тебе не откажет, ты же знаешь.

«Я тебе сейчас такую Хельгу покажу, кобель блудивый!» – подумала ослеплённая яростью Ария и, громко топая, ураганом слетела с крыльца.

– Государь! – она окликнула его негромко, но голос звенел от напряжения, как натянутая струна.