Сын Человеческий – космический судья последних времен.

Иисус сказал Двенадцати: "Вы прошли вместе со мной через все испытания… Когда Сын Человеческий воссядет на престоле славы, тогда и вы… сядете на двенадцати престолах как правители и судьи двенадцати племен Израилевых" (Мф 19:28; Лк 22:28–30).

С другой стороны, как видно из некоторых речений, о Сыне Человеческом, который должен прийти, Иисус говорил как о другом лице не только потому, что хотел остаться тайным Мессией. Вначале Он, вероятно, и в самом деле ожидал другого, но с течением времени все больше и больше убеждался, что Он сам и есть Сын Человеческий, который должен прийти.

Хотя первое и основное значение титула «Сын Человеческий» – это просто человек, в апокалиптических видениях Книги Даниила данное выражение используется в необычном контексте: "Владычество его – владычество вечное, которое не прейдёт, и царство его не разрушится" (Дан 7:13–14)

Человекоподобный и величественный, восседающий на престоле божественной славы эсхатологический судья – таков Сын Человеческий у Даниила. Мог ли Иисус из Назарета вообразить себя кем-нибудь подобным? Учитывая, что Он ощущал себя избранником Бога, Его слугой, единственным сыном, которому открыты тайны Небесного Отца, – вполне возможно. Именно ощущение своего величия в конце концов могло побудить Иисуса открыто и прямо отождествлять себя с Сыном Человеческим, который в иудаизме времен Иисуса порой отождествлялся с Мессией.

В конце концов Иисус убедился, что именно Он должен установить Царство Отца Небесного. Мессия пришел, и именно Он этот Мессия. Титул пророка уже не устраивал Его. Проповеди Иисуса все более проникались экзальтацией. Вначале Он говорил своим ученикам: «Кто не против вас, тот за вас» (Мк.9:40; Лк.9:50); теперь высказывался иначе: «Кто не со Мной, тот против Меня» (Мф.12:30; Лк.11:23). Теперь Иисус требовал от учеников, чтобы они любили Его одного, чтобы отреклись от всего, что связано с миром, даже от семьи. Более того, порой Он переходил всякие границы и осмеливался утверждать: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня… Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф.10:37–39; Мк.8:34–37; Лк.9:23–25; Ин.12:25).

Иисус верил, что перед приходом Царства Небесного будут большие катастрофы (Дан.9:26–27; 12:1). А так как Он и должен установить это Царство, то Он поневоле является предвестником бедствий. «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф.10:34; ср. Фом.17). «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк.12:49).

Иисус уже не был тем кротким пророком, автором Нагорной проповеди. Требовательный, Он теперь не выносил противоречий и часто становился своенравным и суровым (Мф.17:17; Мк.3:5; 9:19; Лк.9:41). Его ученики иногда не понимали Его и испытывали перед Ним робость и даже страх (Мк.4:40; 5:15; 9:32; 10:32).

К Иисусу в Евангелиях неоднократно обращаются, называя Его "Господи":"Господи, я пойду за Тобою, куда бы ты ни пошел" (ЛК 9:57)."Господи, позволь мне прежде похоронить отца" (ЛК 9:59). Следует заметить, что греческому слову «кюриос» ("Господин". в Синод. переводе "Господь") соответствует арамейское слово «марэ», которое использовалось как уважительное обращение к целителю, пророку и др.: у Матфея в аналогичном примере с Лк 9:57 стоит вместо обращения «Господи» – Учитель": "Учитель! Я пойду за Тобою…" (Мф8:19). Обращение «Господи» эквивалентно английскому «сэр», или русскому «сударь». Крайне маловероятно, что при жизни Иисуса кто. либо из учеников или последователей считал или называл Его Богом.