Иисус, вероятно, в начале своей общественной деятельности еще не считал себя Мессией, проявляя себя только в качестве пророка, и лишь потом самосознание привело Его к убеждению, что в мессианских пророчествах Танаха говорится именно о Нем. Однако можно предположить и то, что Иисус уже давно признал себя Мессией, но для других решил обозначить себя выражением "Сын Человеческий", которое еще не стало общепринятым титулом Мессии. Избрать этот путь Иисуса могло заставить то соображение, что, если бы Он сразу объявил себя Мессией, Он возбудил бы тем самым в народе политико-национальные надежды на Него как на царя Израиля, а это вряд ли входило в планы Иисуса.

До момента «исповедования» Петра в истории своего служения Иисус ничего не говорил о себе как о Мессии. Более того: Он неоднократно пытался скрыть сам факт наличия или отсутствия у него мессианских устремлений. Существует специальный термин для обозначения этого странного явления, которое прослеживается во всех евангелиях: это «мессианская тайна». Ключ к разгадке этой тайны можно получить в ответе Иисуса на вопрос Каиафы

«Ты ли Христос, Сын Благословенного?»

«Я», – отвечает Иисус.

Но тут же это ясное и лаконичное заявление Иисуса о своем статусе Мессии («Христос») сменяется проповедью, взятой прямо из книги пророка Даниила (7 глава), которая снова все смешивает и запутывает:

«И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мк. 14. 62).

Первая часть ответа является отсылкой к Псалмам, где Бог обещает царю Давиду, что тот будет сидеть справа от него, «доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109. 1). Но слова «грядущего на облаках небесных» являются прямым указанием на Сына Человеческого. Иисус готов принять титул Мессии только в том случае, если он будет согласован с его специфической трактовкой в духе книги Даниила – с идеей о «Сыне Человеческом».

Это наводит на мысль о том, что самосознание Иисуса лежит в расшифровке его уникальной интерпретации образа из Даниила, выраженного словами «как бы Сын Человеческий». Хотя загадочный «как бы Сын человеческий» у Даниила нигде явно не подается как Мессия, тем не менее, он именуется царем – тем, кто будет править всеми народами земли от имени Бога. Возможно, что это имел в виду Иисус, говоря применительно к себе о Сыне человеческом. Именование себя «Сыном Человеческим» могло быть намеком на мессианский статус, но в то же время довольно внятно указывало именно на человеческую природу (связь с царем Давидом в этом определении Мессии-отсутствует).

Использование применительно к себе термина «Сын Человеческий» позволяло Иисусу перед последователями открыть свой мессианский титул, который в то же время всегда можно было «защитить» как используемый в манере Иезекииля. Выражение «Сын Человеческий» у Иезекииля – это обычный способ сказать просто «человек». Он часто используется когда Бог обращается к пророку: «…и Он (Бог)сказал мне: «сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою».(Иез., 2: 1.) По-видимому, это выражение подчеркивает бесконечно более низкое положение человека по отношению к Богу.

Выражение «Сын Человеческий» у Даниила имеет и другой смысл: это человекоподобный эсхатологический судья. Так же понимал этот термин Иисус и так описал это в притче:

«Когда Сын Человеческий придёт со славой в окружении всех ангелов, он воссядет на царском престоле. И он отделит одних людей от других, как пастух отделяет овец от козлов, и поставит овец по правую руку от себя, а козлов – по левую…" (Мф 25:31–46).