Гоняя все эти мысли в голове, я даже не заметил, как начало смеркаться, а корзинка с горой наполнилась маслятами, рыжиками, сыроежками и моими любимыми белыми грибами. Картошки было в изобилии, а значит, что я вполне мог рассчитывать на жареху на завтрашний обед. При одной только мысли об этом у меня заурчал живот, напоминая о том, что я пропустил обед и ужин сегодня. Пора было возвращаться домой.

Когда я отодвинул последние кусты, перед поселением, то увидел, что факелы, установленные в деревьях, уже горят, как и главный костер в большой яме между землянок. Жители сидели около него на большом упавшем много лет назад дереве, которое использовалось нами как длинная скамья, а перед ними вышагивал старейшина, скрестив руки на груди.

– Отлично, все в сборе, приступим, – сказал он, указывая мне рукой на скамью.

Я сел с краю, поставив корзинку с грибами перед собой. Такие собрания проходили только в дни рождения и когда что-то шло не совсем по плану, а так как никто не праздновал сегодня, то предчувствие у меня было нехорошее. Старейшина начал с общих вопросов, которые мне были не так интересны, как отсутствие Семки среди нас.

– Где Семен? – шепотом спросил я у сидящего рядом со мной Игоря.

– А ты не знаешь? – удивленно спросил он.

– Нет, я только пришел.

– Он повредил ногу, сломал, скорее всего, Татьяна так сказала. Нога опухла у него, она намазала ему травы там какие-то и ветками с веревкой зафиксировала. Сейчас еще температура поднялась, спит.

– Так! – грозно сказал Тимофей Леонидович, глядя в нашу сторону, выражая недовольство болтовней. Этого сурового «так» хватило, чтобы мы моментально замолчали и продолжили слушать его речь.

– Игорь, ты провел инвентаризацию? – спросил старейшина.

– Да – ответил тот без замедления.

– Тогда прошу, доложи, что у нас осталось по твоей части, – Тимофей Леонидович жестом пригласил его к себе.

– Так, значит так… У нас осталось: десять патронов двенадцатого калибра к ружью, пара десятков патронов к пистолету, десять метров проволоки, всего четыре стрелы к арбалетам, один из которых, кстати, тоже сломался, починить не смогу, нужно менять плечи. Патроны не тратили, они лежат, сколько себя помню, отсырели или нет, не знаю, а вот со стрелами, то есть с болтами, ситуация хуже. Я могу сделать из дерева и перьев, но это все равно не то по сравнению с алюминиевыми. А так, без существенных изменений, то, что есть – бережем, как можем, зря не тратим, – закончил он и сел на место.

– Спасибо Игорь. Марина, как с припасами? – продолжил старейшина.

– Тимофей Леонидович, с припасами все хорошо: чай, грибы, ягоды, рыба, овощи – всего хватит на неделю минимум. Завтра начнем пополнять и засаживать, все на потоке, бесперебойно.

– Спасибо, Марина. Татьяна, у тебя что?

– Я, конечно, рада за остальных, а у меня все плохо, Тимофей Леонидович, не буду лукавить.

– Что заканчивается?

– Все! И не заканчивается, а закончилось. Бинты, мази ожоговые, пластыри, таблетки болеутоляющие, активированный уголь – у меня целый список. Вот сейчас у Семки жар, я не знаю, чем его сбивать, он горячий сильно. Компрессы не помогают.

– Что с ним, ты определила? – беспокойно спросила Ольга.

– Оль, я полагаю, перелом ноги и солнечный удар или переохлаждение от земли. Для того и другого мне нужны таблетки, отварами я это не вылечу. Он, конечно, сильный и сам должен поправиться, а если нет? Да и для других у меня ничего нет, я говорю об этом уже месяц.

– Ты же видишь, что ребята ищут. Ну нет тут поблизости ничего, где они тебе возьмут?!

– Оль, ты не горячись, я не в упрек им, я просто за всех переживаю, а эмоционально я так, из-за ситуации в целом. Нужна еще одна вылазка, куда подальше, где не были еще. А так у меня все, – договорила она и села на место.