20 ноября. В 1998 году вышла книга “Вероника решает умереть”.

Главная героиня – 24-летняя девушка из Словении, которая решает уйти в другой Мир, поскольку лучшая пора её юности уже позади и отныне ждёт лишь медленное, но неумолимое угасание.

К счастью, Веронику обнаруживают прежде, чем она покинет сей Мир, и её отправляют в психиатрическое отделение, где промывают желудок. Там она понимает, что эта попытка всё же оказала губительный эффект на её здоровье: она ощущает регулярные приступы сильного сердцебиения и узнаёт, что ей осталось жить всего какую-то неделю.

Лишь теперь она способна во всей полноте оценить каждое оставшееся ей мгновение. И действительно, именно в эти несколько дней Вероника осознаёт, что ей совсем не хочется умирать. «Проделав всё это с собой, я хотела убить в самой себе ту, которую презирала, – говорит она. – Я не думала о том, что внутри меня есть другие Вероники, которых я так и не сумела полюбить». Когда девушке остаётся жить всего день или два, она вместе с другим пациентом сбегает из лечебницы, чтобы на свободе провести свои последние часы.

Однако она не знает о том, что участвует в лечебном эксперименте своего врача: он вызывает у неё сильное сердцебиение посредством безобидных лекарств, ставя на то, что лишь переживание близости смерти воскресит её волю к жизни.

По словам Паоло Коэльо, в основе его романа личный опыт – в 17 лет он на два года был принудительно помещён в психиатрическую клинику. Из паблика «Вот здесь хорошо написано».

20 ноября. Вечер. Надоела бессонница. На работу тяжело вставать. Это нужно – работать. Я успокоился. Завтра нужно найти сил – пойти поработать. Завтра нужно на укол нейролептика ещё – не пойду пока. Много работы. Конец года. Жена гонит на укол. Боится, что я сойду с ума. Но от одной недели, ничего не произойдёт.

21 ноября. Ночь.

Насекомые снуют среди камней,

Пленники своих метаморфоз.

Пленники и мы во многом сами.

Иногда вечерними часами

Видим жизнь как вещевой обоз.

Вещи, может быть, всего точней

Выражают наш упадок, нашу суть,

Неизменные ее границы, ход истории, смысл и путь.

Как, например, эта посудомоечная машина, которая помнит твой первый брак

И развод,

Как этот плюшевый мишка, который помнит все твои приступы гнева

И все отступления… Ну вот.

Общественные животные нуждаются в некотором количестве связей (их бывает немало),

В этой системе рождаются их желания, растут, достигая порой большого накала.

И умирают – раз, и не стало.

Умирают иногда в один миг,

Будто проходят мимо.

Только что существовала куча привычек, на которых строилась жизнь, и вот уже ничего нет, полный тупик.

Небо, которое казалось вполне сносным, становится в один миг

Черным невыносимо.

Боль, которая казалась терпимой, становится в один миг

Острейшей.

Ничего не осталось, кроме предметов, предметов, среди которых ты сам участи ждешь дальнейшей.

Вещь среди вещей. Голая проза.

Вещь, более хрупкая, чем другие вещи,

Несчастная вещь,

Всегда ожидающая любви,

Любви или метаморфозы.

Мишель Уэльбек.

Урал – мне страшно, жутко на Урале.

На проводах – унылые вороны,

как ноты, не по ним ли там играли

марш – во дворе напротив – похоронный?

Так тихо шли, и маялись, и жили.

О, горе – и помочь не можешь горю.

Февраль, на небе звёзды, как чужие,

придёт весна – и я уеду к морю.

Пусть волосы мои растреплет ветер

той верною – единственной – рукою.

Пивные волны, кареглазый вечер.

Не уходи – родной – побудь со мною,

не отпускай – дружок – держи за плечи —

в глухой Урал к безумству и злословью.

О, боже, ты не дал мне жизни вечной,

дай сердце – описать её с любовью.

1995, февраль. Борис Рыжий