Князя я видела дважды: один раз на ярмарке, где он интересовался моими рисунками, второй – когда приехал в нашу деревню, сделать заказ на две миниатюры, как он сказал, для важного подарка. Но посылать за мной воинов он бы не стал, не с чего. Скорее они пришли в поисках золота и сокровищ, но нашли здесь лишь смерть. Я бережно провела рукой по полотенцу. И тут мне показалась, что на столе среди гнилых фруктов вместо хлеба лежит отрубленная голова Святогора, нашего князя. Я в ужасе отшатнулась и закричала, срываясь на визг. Все эти дни казавшегося спокойствия, вдруг обрушились как лавина, поглотив меня. Эмоции гремели внутри. Я кричала, билась об стены, бегала по комнатам, стучала колотила по ним кулаками, бросала в окна фрукты и кувшины, мой голос хрипел, меня трясло. Я звала на помощь, проклинала моих похитителей.

Голова Святогора медленно поползла к стене, невидимые помощники пытались утащить ее из комнаты, скрыть следы своего преступления. Я возненавидела этих существ, наверно это они заточили меня сюда, это они так жестоко посмеялись надо мной. Я бегала хотела поймать их, добиться от них правды, но они все попрятались.

Хотя я считала свою мысль абсурдной, где-то глубоко в душе тихо шептала надежда. Я жаждала услышать звонкий звук ударов мечей, человеческие голоса, искренние крики о помощи, которые могли бы разорвать гнетущее молчание. Я ожидала, что кто-то, наконец, придет и освободит меня от этой бездны ужасов. В глубине души я надеялась, что меня полюбят Святогор или алый Дракон.

Я была одинока и никому не нужна, меня вырвало, и кровь текла по лицу от ударов о стену, заливая глаза и смешиваясь с горечью от безнадежности. Люди обменяли меня на год мирной жизни, как до этого многих других девушек, меня никто не придет спасать. Каждый удар о каменные стены отозвался в моем сознании, словно глухие удары судьбы, не оставляя мне ни капли надежды. А алый Дракон заточил меня в эту тюрьму и когда он будет голоден, он меня проглотит. Я никому не нужна. Плавно, на грани сознания, я сползла на пол, плотно прижимаясь к холодной стене, в то время как окружающий мир медленно растворялся в темноте. Последнее, что я почувствовала – это безразличие холодного камня, и всё, что осталось, – это пустота. Я потеряла сознание.

Я снова лежала на невысоком ложе в темной комнате, и притяжение мрака казалось почти осязаемым. Мелкие языки невидимых помощников облизывали мое лицо и руки, касаясь моих ран. Эти мерзкие создания спрятались, уловив момент моего пробуждения.

На руках больше не было крови, а ссадины и порезы зажили, но это не принесло облегчения. Вместо этого ко мне в душу вернулось постоянное привычное, безжалостное чувство страха, которое медленно заполняло все вокруг. Оно существовало внутри меня, как неотъемлемая часть моей личности, предостерегая от грез и ненадежных иллюзий, напоминая, что я живу в жестоком и безжалостном мире, где каждое мгновение могло стать последним.

Дни моего плена тянулись, как тягучая черная смола, заливающая каждую щель моего сознания. Надежда навсегда покинула меня, а ужас уступил место странной, зловещей привычке, сливаясь с серостью, как тени, исчезающие в ночи. Я существовала в этих комнатах словно призрак, потерянный во времени. И в то же время я чувствовала, как нарастало что-то темное, зловещее.

Мои шаги отзывались в комнатах, отдаваясь эхом, которое звучало так, словно мне кто-то вторил. С каждым шагом я чувствовала на себе холодные взгляды стен и камней. Что-то скрытое ждало, нарастало, и вот-вот вырвется на свободу.

Я пыталась забыть о драконе, веря, что не интересна ему, но такая иллюзия была обманчива. Он затаился в своем логове, в тенях, как хищник, выжидая подходящий момент, пряча свои намерения за маской терпения. Все это была его игра и он наблюдал за мной.