Я даже не знаю, когда Кирилл вручил ключи от своей квартиры Маргарите. Складывалось ощущение, что они сами просто в какой-то момент появились у нее, словно так всегда и было.

Поэтому теперь она появлялась совершенно неожиданно. Нет, конечно, первое время, уже будучи обладательницей ключей от его дома, она продолжала звонить в дверь, Кирилл каждый раз напоминал ей о своем ключе. И это звучало так, словно они живут вместе, а не кто-то приходит в гости.

И мы все трое это понимали.

Мой человек в это время очень много и продуктивно работал. Статьи вылетали из-под его пальцев одна за другой, а ночами он работал над «самым важным проектом в своей жизни», так он сам говорил о своей книге о ней. О человеке, вдохнувшем в него жизнь. Больше мы ничего не знали о его работе.

Маргарита приходила к нему каждый день, приносила еду, потому что от работы он почти не отвлекался. Так и сегодня. Кирилл сидел за столом в своей темной комнате, освещенной только светом от монитора.

– Творческий мой! Как продвигается работа? – зазвучал в коридоре ее голос под аккомпанемент звона ключей.

Кирилл в ответ только что-то невнятно пробормотал.

Я слышала, как она что-то убирает в холодильник, что-то ставит на стол, потом зашумела микроволновка.

– Я принесла тебе еду из кафе, – крикнула она, продолжая метаться по кухне. – Где твоя чашка?

Девушка зашла в комнату и, замедлив шаг, подошла к согнувшемуся над ноутбуком Кириллу и увидела, что еда, что она принесла вчера вечером, так и стоит нетронутая. Маргарита потратила вчера около двух часов на готовку, хотя готовить не любила, и знала, что все было очень вкусно, потому что специально попробовала, прежде чем принести ему, а он даже не попробовал. Маргарита не говорила, что в этот раз приготовила все сама, хотя даже если бы и сказала, Кирилл вряд ли услышал бы. Она со всех сил боролась с собой, чтобы не чувствовать обиды. Маргарита стояла у него за спиной и молчала.

– Но также нельзя, – тихонько прошептала девушка, – когда ты в последний раз спал?

– Зависит от того, какое сегодня число.

Девушка обняла его за плечи.

– Нельзя так, – повторила она.

Микроволновка громко напомнила о себе – Маргарита вздрогнула.

– Я должен писать, пока могу.

Маргарита сильнее прижалась к нему, Кирилл перестал печатать. Он вдруг почувствовал запах вишни от ее волос.

– Мне этого не хватало, – сказал писатель, закрыв глаза.

– Ты о чем?

– Не важно, – он протянул было руки к клавиатуре, но Маргарита их перехватила.

Девушка силой заставила его встать и потащила было на кухню, но Кирилл пошатнулся от свалившейся на него усталости и едва не упал. Тогда Маргарита уложила его в постель и сама легла рядом.

Кирилл, сморенный усталостью, заснул почти мгновенно. А она продолжала смотреть на него, даже когда свет от монитора потух, и они оказались в темноте.

Моего человека мучил страх, что он вдруг снова перестанет писать. Это было нечто большее, чем просто работа, которую нужно взять и сделать. Раньше Кирилл все ждал, когда же те самые – правильные и искренние – слова придут к нему. Вымучить их было не под силу, и результат никуда не годился. Нужен был толчок, хоть одна фраза, которая вырывала его из реального мира и полностью погружала в мир вымысла. После нее остановиться было сложно, слова бежали в голове так быстро, и их было так много, что иногда Кирилл останавливался, замирал с широко распахнутыми глазами, не мигая, и мне казалось, что слова вот-вот начнут сочить сквозь эти голубые глаза. Он не хотел ничего упустить, не хотел терять время, отвлекаясь на что угодно, боялся, что заряд от первой фразы может в любой момент оборваться, и слова кончатся. И, кто знает, сколько тогда понадобиться времени, чтобы снова оттолкнуться.