– Я просто не могу остановиться, начав, – не успела улыбнуться она, как по лицу Ириэля пробежала пасмурная тень. В то же мгновение ее взяли за плечи со спины и настойчиво отцепили от партнера.

– Я вас украду, – констатировал Гастиэль.

– Не стоит, – попыталась сбежать девушка, но костоправ вцепился ей в локоть стальной хваткой.

– Куда?

– Мне дурно, надьяр, – отмахнулась та. – Мне надо подышать.

– Пойдем, – протянул тот и сопроводил девушку на улицу.

Фьюриэль медленно шла в темноту, Гастиэль держался несколько поодаль, но из вида ее не упускал. Наконец, она остановилась среди деревьев, откуда уже не было слышно ни музыки, ни веселья.

– Фьюриэль, я так пьян, что туго соображаю, – проговорил Гастиэль, подходя к ней поближе.

– Обратно сами не дойдете, надьяр? – она повернулась к нему и обеспокоенно вздернула бровь. После чего взяла его под руку и повела обратно.

– А если бы я не был женат, ты смогла бы меня любить? – внезапно поинтересовался он.

– Вы явно перебрали сегодня, надьяр, – скептически заметила девушка. Тот остановился и упрямо повторил:

– Если бы я не был женат, ты смогла бы меня любить?

– Неверный вопрос, надьяр, – сдалась та. – Чтобы любить кого-то, нужен просто этот кто-то, безо всяких условностей. А вот чтобы проявлять свою любовь открыто, уже должны быть соблюдены определенные условия.

– Вопрос подразумевал односложный ответ, надьяра, – проворчал Гастиэль. Та закатила глаза.

– Если бы солнце вставало на западе, а не на востоке, вам было бы светло?

– Да какая разница! – возмутился Гастиэль. Девушка развела руками. Он набрал воздуха в легкие, чтобы выдать гневную тираду, но почему-то выдохнул и негромко сказал: – А скажи я, что люблю тебя, что бы ты ответила?

– А скажите, и посмотрим, – Фьюриэль старалась сглотнуть комок и утихомирить мечущихся мотыльков внутри. Гастиэль молча отвернулся и побрел прочь. Девушка вздохнула и пошла следом. Внезапно он резко повернулся, притянул девушку к себе и поцеловал. Да так, что у нее аж голова закружилась от нехватки воздуха.

Она сделала над собой драконово усилие, отстраняя от себя мужчину, после чего влепила ему по лицу. Тот посмотрел на нее и сказал:

– Уважаю.

Фьюриэль в ответ фыркнула и быстрым шагом отправилась обратно в сторону веселившихся. Гастиэль, довольно улыбаясь во мраке и потирая правую щеку, побрел следом.

К тому моменту, как они вернулись за стол, Ириэль уже начал петь. Фьюриэль, неожиданно для окружающих, подключилась со второй фразы, да так к месту, что больше никто не вмешивался.

Тон традиционным песнопениям в этот раз задавал Ириэль, изящно обходя баллады особо романтического характера. Но потом все же решился. У Фьюриэль мурашки пробежали по коже, потому как он выбрал одну из ее самых любимых.

Если не считать инцидента с Гастиэлем, вечер у Фьюриэль выдался вполне удачным и душевным.

Панторэль приехал погостить у родителей. Они с Фьюриэль договорились встретиться и провести приятно время за кружечкой пива с традиционным открытым пирогом с копченостями и сыром.

Девушка связала ему узорные рукавицы на зиму в подарок, а Панторэль привез ей новенький фолиант по алхимии и письмо из Мирградской Лекарской Академии.

Фьюриэль было страшно открывать конверт, и она старалась максимально оттянуть решающий момент, да и как бы юноша мог и немного обидеться на то, что письму она в этот приезд была рада больше, чем ему самому.

– Давай, открывай уже, не томи, – наконец не выдержал Панто.

Девушка распечатала конверт и пробежала глазами письмо. Ее, разумеется, приняли, более того, обещали неплохое жалованье, если она согласится немного подработать алхимиком.