– Д-да, искала. – Голос предательски дрогнул, но Жанна поспешила закончить фразу: – Я хотела обсудить… возможные истоки случившегося со мной.

Расшифровывать точнее не пришлось, Рооман понятливо кивнул и наказал следовать за ним.

Не собираясь отставать и вновь остаться одна, Жанна быстро нагнала главу пришлых. Равнять с ним свой шаг не стала, шагала чуть позади. Так сохранялось относительное эмоциональное спокойствие.

Хорошо, что Рооман не акцентировал внимание на произошедшем между ними. Может, давал время, а может… Эх. Что творится в мыслях карга, Жанна не знала, но была ему благодарна за молчание. Ей ещё во многом предстоит разобраться.

Рооман разрывал своей мощной фигурой темно-алый полумрак от искусственного освещения, двигаясь в неизвестном землянке направлении. Ему тоже не терпелось разузнать о ней всё. Все-все её тайны, до последней капли. Глава каргов желал эту девушку. Возжелал с их самой первой встречи, о которой самолично заставил забыть, усыпив на два долгих года её зверя. Подумать только! Землянка оказалась вером! Не полукровкой, а полноценным вером. Он отчётливо чувствовал её зверя сейчас.

Тогда Ром не понимал, как подобное возможно. Испугался. Последствий и своей реакции на неё. Поэтому в тот миг не придумал ничего лучше, как усыпить волей альфы силу и разум зверя и землянки. Усыпил и бросил их там, в Первом городе, покрытом толщей кровавого снега. Просто сбежал.

А потом дико сожалел.

После уничтожения мира веров и их бегства, когда Рооману пришлось встать во главе своего народа, ему пророчили в супруги сильную самку из выживших для продолжения и укрепления рода. Накера – необычайно красивая самка. Черноволосая, янтароглазая, статная, сильная, страстная и умная. Он должен был разделить с ней жизнь, но… судьба в Первом городе подкинула ему сюрприз в лице землянки и порушила все детально выстроенные планы.

Рооман растерялся, не понял и, как следствие, упустил два года. Он сожалел. А ведь если бы забрал двуликую землянку с собой изначально, всё могло бы выйти иначе, чем сейчас. У них бы уже родился сильный наследник, способный принимать облик зверя в земной атмосфере. Два года…

Глава пришлых корил себя за поспешность своего необдуманного решения. Вернувшись из того боя, отверг Накеру, ничего никому не объяснил, но наказал не трогать одну землянку, «показав» воинам её запах. Искал потом всё это время, но все попытки не увенчались успехом. Пропала Жанна. Погибла или нет, Ром не знал. Корил и корил себя. Воинам сказал лишь, что она нужна ему для опытов. Впрочем, так и есть…

Но чем больше длилась разлука с трофеем, тем чётче карг осознавал её необходимость. Для себя. Его зверь признал её зверя. Их повязали инстинкты, однако людскую половину Роомана связывал долг перед родом. Поэтому там, на поверхности, на контрольной точке бункера Элегии, когда неожиданно почуял Жанну, нашёл, в шатре под шквалом чувств и эмоций сорвался, причинив трофею боль.

Снова корил себя за несдержанность. Понимал, много времени утечет прежде, чем Жанна примет его. Если ещё примет. Воины недоумевали: на кой главе обычная землянка? Они ощущали слабый отголосок зверя Жанны, но не могли этого понять. Считали, что это запах зверя альфы окутал её, пропитал. Приказ есть приказ, никто из воинов лишних вопросов не задавал.

Кроме Дерга. А теперь сын дяди проявил к его трофею излишний интерес. Роомана безумно это злило, хотелось на куски порвать наглеца, посмевшего притронуться к его Жанне, но рассказать воинам о ней сейчас, когда сам до конца не уверен во всех подробностях, он не мог, представляя, какую смуту посеет правда. Терпел, молча усмиряя свой гнев и собственнические инстинкты.