Геннадий Иванович сел на диван и принялся додумывать ситуацию.

«Итак, спецслужбы получают информацию, что в этом доме укрылись террористы. Возвращаемся к предыдущему вопросу: как они ее получат? Допустим, я напишу записку и – что? Перебросить через забор? Невозможно. Камеры. Дождаться темноты? Все равно рискованно. Кто знает, какая у них чувствительность. Нужен абсолютно безопасный вариант. Цена ошибки известна».

Карпов подошел к окну. Окно выходило на лужайку. За ней взгляд упирался в глухой забор двухметровой высоты. Геннадий Иванович немного посмотрел на него и покинул кабинет…

На втором этаже лестница почти сразу превращалась в коридор, по бокам которого находились четыре двери. За одной из них, очевидно, скрывалась комната Лучинского. Идя по коридору, Карпов старался не шуметь. Встреча с критиком не входила в его планы. Коридор завершался небольшой круглой площадкой с высокими окнами. По-видимому, это была башенка, которую он заметил, входя на территорию. Вид не отличался разнообразием. Все та же лужайка. Все тот же забор. Но отсюда Геннадий Иванович уже мог видеть то, что находилось за ним: дорогу, а главное – соседский участок с неказистым «пролетарским» домиком. Его хозяева явно жили тут до «эпохи Возрождения». Это хорошо, даже здорово. Такие соседи легко поверят, что у «нуворишей» напротив творятся безобразия. Небось еще и с радостью «настучат».

«До нашего забора отсюда метров двадцать. Дорога – шесть. Тротуары – по метру. Значит, до соседнего участка не больше тридцати. Для хорошего броска – не расстояние».

Карпов осторожно открыл окно, распахнул створку, потом отошел на несколько шагов. Вряд ли камеры развернуты в сторону дома, но лучше подстраховаться.

«Дождаться темноты. Хорошенько размахнуться и бросить. Бросать нужно что-то весомое, но максимально компактное. Даже если какая-то камера засечет движение, что с того? Может, это птица пролетела».

Настроение Геннадия Ивановича заметно улучшилось. У него появилось много дел в ближайшее время, а главное – надежда выбраться из жуткой ситуации, в которую он попал…

18.00

До ужина Карпов составлял записку. Он решил сначала придумать текст, а уже потом сжать его до приемлемых размеров. Слава богу, в бумаге недостатка не было. Вскоре пол у стола оказался усеян смятыми комками. Первый вариант занимал половину страницы формата А4. Второй сократился вдвое. Над ним Геннадий Иванович бился еще полчаса. После чего плюнул, отшвырнул очередной черновик, взял чистый лист, задумался и вскоре вывел:

«Прошу нашедшего немедленно передать эту записку в полицию.

В поселке Жуковка (ЖК “Оазис”, строение 10) готовится крупный террористический акт. Все случится в ближайшие дни».

Он посмотрел на написанное, подчеркнул слово «немедленно» двумя чертами, заменил «террористический акт» на «теракт» и добавил в конце: «Это не розыгрыш!»

Разумно заключив, что лучшее – враг хорошего, Карпов аккуратно, высовывая от старания язык, вывел весь текст максимально маленькими буквами, плотно пакуя строки. Потом вырезал полученный прямоугольник, отложил его в сторону, тщательно собрал все черновики и запихнул их в полиэтиленовый пакет, найденный в одном из ящиков.

Теперь осталось подумать о том, к чему приложить записку. То есть, что, собственно, он будет бросать. Геннадий Иванович решил прогуляться по дому – что-нибудь подходящее обязательно попадется на глаза.

Коттедж выглядел тихим и пустым. Какие-то звуки доносились только с кухни. Лучинский не объявлялся. Видимо, писал. Карпов не боялся, что его странные перемещения зафиксируют камеры. Следить за «постояльцами» внутри дома вроде бы ни к чему. А если он и ошибается, эти рысканья вполне сойдут за любопытство. В конце концов, что может быть более естественным, чем знакомство с домом, в котором тебе предстоит прожить не один месяц.