– Где ты работала до этого? – поинтересовалась женщина.

– В… закусочной… в Москве…

– Чем там занималась?

– Ну, как чем… – я замялась. Вот глупый вопрос!

– Понятно, – вздохнула женщина. – Дешёвая забегаловка? Ты, должно быть, совсем невежественна. Не советую тебе завтра выходить. Приведи себя в порядок и подожди помощницу. Я пришлю рабыню, которая проверит твои способности и подскажет, как себя вести.

– Да, госпожа, – машинально ответила я. Женщина взглянула на меня с удивлением и усмехнулась.

– Я не кэлюме. Можешь называть меня по имени.

– Да… Агата.

– А тебя как зовут?

– Пухлые Губки, – мне и в голову не пришло назвать какое-то другое имя. Женщина скептически наморщила брови.

– Кто это придумал тебе такое вульгарное прозвище?.. Ну, нет, у нас здесь так не принято. Будешь называть себя… – Она поразмыслила. – Почему тебя решили перевести сюда?

– Кажется… хозяевам понравилось, как я читаю стихи.

– Хм, – она окинула меня задумчивым взглядом. – Тогда Каролина. В честь поэтессы Каролины Павловой.

Я кивнула. Пусть хоть порядковый номер дают, мне всё равно.

* * *

Пришедшая утром помощница, Ольга, сразу обратила внимание на мои шрамы.

– Ничего себе, – нахмурилась она. – Придётся закрывать. Мы разработаем для тебя платья особого фасона. – Она заставила меня раздеться и внимательно осмотрела. Она не спрашивала, кто меня так изуродовал, только сказала напоследок: – Хорошо хоть лицо цело. Что ты умеешь?

Я уже успела ознакомиться с богатым арсеналом разнообразных ухищрений, предназначенных для обитательницы апартаментов, и понять, насколько я ещё далека от местных стандартов.

– Почти ничего, – честно призналась я. – В заведении, где я работала, мы только подавали вино, ну и… себя. Плюс убирались иногда в верхних комнатах. Всё.

– Сколько тебе лет?

– Ээ… хм… наверное, около… двадцати двух, двадцати трёх, – с сомнением сказала я; в Красном доме время тянулось бесконечно.

– Когда ты попала к вампирам?

– Где-то… в сентябре 2010 года.

– Сейчас 21 мая 2012 года, – сообщила Ольга. Я вздрогнула: даты словно символизировали возвращение в нормальный, привычный мир. Я принялась считать в уме. Значит… мне только девятнадцать! Вернее, будет девятнадцать… в следующем месяце.

– У меня скоро день рождения, – вздохнула я.

– Вот и отлично, – улыбнулась Ольга. – Посидим, выпьем чего-нибудь. У нас тут довольно спокойно. Убивают только тех, кого специально привозит в жертву служба снабжения. Нас, персонал, ценят. То есть пытают, конечно, иногда, ну и кровь пьют – в умеренных количествах, но ещё не было ни одного убийства… – Ольга рассеянно просмотрела какие-то свои записи. – Итак, начнём. Проще, наверное, перечислить, что ты должна знать, чем выяснять, чего ты не знаешь… Этикет. Пение. Играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте? Танцы? Тоже нет? Диета? Макияж? Кстати, тебе придётся играть в шахматы и бильярд, это нравится клиентам… Умеешь? Научим… Но у тебя, говорят, стихосложение в норме? Это очень хорошо. Молодая соблазнительная поэтесса, утончённый вариант…

* * *

Я начала учиться. В «Новой Луне» работали по-настоящему интересные, одарённые женщины, все – помимо эффектной внешности – остроумные собеседницы и настоящие леди в плане манер. Они должны были не просто «обслуживать», а «украшать досуг», и устраивали для клиентов целые показательные выступления. Здесь была замечательная пианистка, и мечтательные лунные трели её белого рояля обеспечили приятный аккомпанемент многим оргиям и расправам, а из девушек, владевших струнными инструментами, можно было составить небольшой оркестр, и они часто играли голыми. Меня особенно поразила рабыня-гимнастка, которая умела показывать сложный цирковой трюк с купанием в огромной прозрачной полусферической чаше. Ночью, в свете прожекторов и блеске водных брызг, это смотрелось феерически.