На вечерней заре он поравнялся с фургоном Эрнана, потребовав вернуть сына, но тот стал глумиться, заверяя, что никакого Диего у него нет, но потом признался и потребовал немалый выкуп, Хосе сказал, что готов заплатить за освобождение сына и сразу получил чем–то тяжелым по голове. Деньги, предназначавшиеся на выкуп сына, у него были украдены, как, собственно, и вороной красавец.

Все это Диего слышать не мог, так как крепко спал, одурманенный сонным зельем.

Хосе нашли местные торговцы, возвращавшиеся с рынка, он лежал в придорожной канаве, истекая кровью.

Очень долго жена и дочери выхаживали его, пока, наконец, он не поправился. Тогда семья стала искать пропавшего ребёнка, но он будто в воду канул.

– Скорей, поднимайся, – услышал Диего шёпот около своего уха, – он открыл глаза и увидел в темноте лицо Хуана, – пойдём наверх, пока темно.

– А как же Пабло?

– Он только что уехал с хозяином куда–то.

Друзья по несчастью тихонько пробрались к лестнице и стали подниматься по ее шатким ступеням.

Не знали они тогда, да и не могли знать, что пара глаз наблюдает за ними из темного угла комнаты.

Поднявшись наверх, Хуан зажег небольшой огарок свечи, чтобы не споткнуться о лежащие на полу горшки по форме напоминающие большие и широкие вазы.

– Смотри, – прошептал Хуан.

– Куда, – не понял Диего.

– На горшки, конечно.

Диего присмотрелся и с ужасом обнаружил, то из горлышек горшков высовывались головы людей. Кто–то из них крепко спал, кто–то постанывал, а кто–то внимательно наблюдал за пришельцами. В комнате стоял гнусный тяжелый запах.

Диего стало нехорошо от всего этого, он молча повернулся к лестнице и стал спускаться вниз, за ним шёл Хуан.

Часть 7

Диего проснулся рано утром от сильного крика.  Пабло возвышался над ним и громко ругался, лицо его было красным от натуги: «Гнусный Pulgarcito, что захотелось посмотреть, что наверху? Посмотрел? А может ты обворовать решил хозяина? Ходишь, вынюхиваешь все, а на вид Ангел во плоти, ну ничего, я тебя научу как надо вести себя, тебя и этого тупого Gigante6.

Он схватил Диего одной рукой и потащил в центр комнаты, где размещался позорный столб, к которому обычно привязывали провинившихся обитателей Дома увечных и, о котором совсем недавно рассказывал Хуан.

Как правило, это были те, кто собрал мало милостыни или пытался бежать, таких, как Хуан, желающих помочь ближнему, было мало… Наказуемых раздевали, привязывали к столбу и оставляли на несколько дней без еды и воды, порой тяжко секли, но не допускали, чтобы кто– то не выжил– хозяева не любили чтобы пропадало их добро.

Пабло привязал маленького Диего к столбу, а его помощники уже притащили Хуана.

Привязав обоих с разных сторон столба, принялся их сечь таким же хлыстом, какой Диего видел у Эрнана, когда ехал в фургоне.

Бил долго, когда кто– то терял сознание, выливал на него ведро воды и продолжал экзекуцию.

Неожиданно в дом вошёл хозяин Эрнан. Увидев, истязание Диего и Хуана, подскочил, оттолкнул Пабло и закричал на него:

Ты что творишь, негодяй! На днях приедут посланники герцога смотреть товар, а ты портить его намерен? Да я тебя сгною в подвале, оставлю без воды и еды, тебе мало одного глаза? Я тебя и второго лишу!

– Господин, – запинаясь проговорил Педро, – они тайно проникли наверх, – Эдмон внимательным долгим взглядом посмотрел на Диего, – да ты не так прост, как кажешься, – Снимай их со столба и, если через пару дней они будут выглядеть как и сейчас, берегись, Пабло, быть тебе не только слепым, – последние слова Эрнан сказал тихо, почти шепотом, но обитатели дома увечных заметили, что именно они заставили Пабло побледнеть.