– Ну, я думаю, – заговорил обычно неразговорчивый Шура, – новые ребята могут внести денежный эквивалент, который мы отдадим уходящим в армию. А потом – мне не нравится обсуждать эту проблему заранее. Мне кажется, что мы Игоря и Андрюху хороним заживо.

– Тихо, тихо, Шура! Я приложу (уверен, меня поддержит и Дрон тоже) все силы, чтобы поступить. У меня две попытки: в июле кину документы в МИФИ, а если пролечу, пойду в какой-нибудь совсем легкий вуз с военной кафедрой. Ну не совсем же я дурак? – постарался прекратить прения Игорь Кулик.

– Собственно, я думаю, всё! Во всяком случае то, о чём я думал прошлой ночью, я с вами обсудил и… э-э-э… более-менее прояснил для себя ситуацию, – опять взял слово Брунов, который вносил в стихийность ребячьей забавы элемент порядка. А что удивляться? Андрей собирался поступать в МГУ на юридический факультет. Кому же, как не юристу, поддерживать этот самый порядок и обозначать направление развития.

– Ну, что? Всё? – оживился Ероха. – Тогда, раз у нас практически семья, я хотел бы услышать отчёт Болота о его свидании с чаровницей Надей.

– Ероха, всё хорошо, – пробормотал смущённый Игорь, – и я тебе благодарен, что ты стал невольным участником моего вчерашнего вечера…

– Игорёк! Ну нам же интересно! – продолжал атаковать Серёга.

– Ребята, я бы хотел этот вопрос тоже обсудить на нашем «производственном» собрании. Я думаю, что, если кто-то сам захочет обнародовать свои амурные дела, ради бога, но допрос… Я считаю, это – бестактно, – отрезал Игорь.

– Верно, Игорёк! Я не прав. Думаю, «Птицы» должны петь любовные песни, а не обсуждать успехи-неудачи друг друга на любовном фронте. Вот если будет просьба о помощи, тогда… А так… В конце концов, я по-прежнему считаю, что у нас должны быть лучшие девчонки, и их будет много. Выбирать будем мы! – пламенно подвёл итог диспуту о любви Ероха.

Игорь молча выслушал этот монолог и сказал:

– Всё, мужики, мне пора! Завтра контрольная по химии, а я должен… нет, теперь уже просто обязан поступить в институт! Всем пока.

Игорь не расплескал состояние полёта, охватившее его после свидания с Надей. А ещё ему не давали покоя фразы, которые он придумал дома перед собранием «Птиц». «И дождь смывает все следы…»

– Надо что-то с этим сделать, – говорил себе Кулик.

Правда, что именно сделать, он не представлял. Придя домой, Игорь схватил гитару, потом отложил её и решил записать первые строчки (ему не хватало дерзости назвать их поэтическими), родившиеся сегодня.

Он подумал и приписал ещё такую строчку:

Он решил убрать «без тебя» и срифмовал:

Ему самому не нравилась строчка про «тяжкий груз» – уж больно пафосно… Рифма «ты – ты» его тоже не устраивала, но ему не терпелось услышать, как эти слова прозвучат под аккомпанемент. Он взял гитару и запел в до-мажоре. Первые две строчки спелись довольно складно, зато не ложившаяся на душу стихотворная фраза никак не встраивалась в мелодическую конструкцию. И вдруг Игорь сообразил, что можно третью строку чуть изменить, оставив емкое словечко «немота». Получилось «И настигает немота-пустота». Слава богу… Теперь надо что-то придумать с последней строчкой. Игорь крутил и так, и эдак – что-то не выходило. Но он чувствовал, что решение где-то рядом. Тогда он в очередной раз перегруппировал слова в своём первом стишке… И получилось! Не Пушкин, конечно, но… И он спел: