– Ой! – воскликнула она и машинально убрала руку за спину и открыла глазки полные недоумения, но было уже поздно…

– Держи, Сашенька, да? Вот мой подарок!

– Извините, – девушка вернула руку в прежнее положение. – Я не хотела… – и увидев колечко, воскликнула. – Это же очень дорого!

– Вах, как дорого!? Почему дорого? Для Мамуки это недорого!

– Я не могу… – бедная бортпроводница сделал попытку снять кольцо с пальца.

– Носи, я сказал! – приказал Мамука. – Считай, что это премия от руководства, да!? Я ведь руководство на этом самолете, правда?

– Правда, – кивнула стюардесса.

– Гога, вах! – восхитился Мамука. – Правильно говоришь! Ты довольна, да? Не будешь грустить больше, правда?

– Нет, – девушка покачала головой из стороны в сторону.

– Ну и молодец, Сашенька! – Мамука хлопнул себя по ляжкам. – Вах, какой молодец! Можно я тебя поцелую?

– Ну… Хорошо, – кивнула стюардесса и, поскольку Мамука Багратиони был на голову ее ниже ростом, нагнулась, подставляя ему щеку для поцелуя.

– Вах! – запротестовал Мамука. – Не нагибайся, слушай! Такая красивая девушка не должна нагибаться перед мужчинами. Я сам к тебе поднимусь! – воскликнул Багратиони. – Мцыри! Чемодан! – крикнул он в тамбур салона.

В дверях появился высоченный черноволосый красавец, которого Родик принял сначала за самого Багратиони, и поставил здоровый, толстый чемодан между девушкой и Мамукой.

Мамука сделал шаг назад и приказал:

– Положи боком!

Мцыри опустил чемодан плашмя. Мамука встал на него и оказался одного роста со стюардессой.

– Вах! – воскликнул Багратиони, заворожено глядя в глаза девушки. – Прекрасная моя! Подари бедному грузину свой волшебный, действительно дорогой поцелуй!

«Ну и загнул! – подумал Родион Оболенский, с восхищением наблюдая всю эту сцену. – Не удивлюсь, если эта белокурая газель втрескается в грузинского недоростка без памяти!»

Оторопевшая девушка смотрела в глаза Мамуки, наверное, с тем же самым выражением, с каким кролик смотрит в глаза удава. Она опустила веки и трепетно потянулась алым ротиком навстречу к грузинским губам. Мамука, не мешкая, страстно притянул девушку за шею и отвесил ей такой жаркий поцелуй, какому позавидовал бы Ален Делон в лучшие свои годы.

– Ох, – качнувшись от легкого головокружения, только и смогла вздохнуть она, когда Мамука ее отпусти.

– Вах! – воскликнул Мамука, глядя в губы девушки и облизывая свои. – Мцыри! Шампанского нам! – он снова вскинул руку, на этот раз так, как будто в ней должен находиться бокал.

– В чемодане… – в вполголоса, как бы напомнил ординарец Багратиони.

В отличие от Мамуки Мцыри говорил без грузинского акцента.

– Что в чемодане, слушай!? – Мамука с легким раздражением посмотрел на ординарца.

– Шампанское в чемодане, Мамука Вахтангович, – извиняясь, ответил тот.

– Так достань, вах!!! Слушай, сколько можно повторять!?

– Вы на нем стоите, Мамука Вахтангович…

– На чем я стою, дарагой? – не понял Мамука.

– На чемодане, в котором шампанское, – спокойно и уважительно сказал Мцыри.

– Правда? – Мамука посмотрел себе под ноги.

– Вах! Точно стою!!! – развел он руками, глядя на чемодан. – Ты, что, я тебя спрашиваю, не мог мне другой чемодан дать!? Вах?

– Мамука Вахтангович, я же не знал… – попытался оправдаться Мцыри.

– Ничего, ничего, – стюардесса Сашенька, наконец, пришла в себя после грузинского поцелуя. – Мамука Вахтангович, вы садитесь на место, а я вам сейчас принесу… У нас в баре есть. Какое вы предпочитаете?

– Вах, вах, вах! – покачал головой Мамука и назидательно проговорил. – Мамука Багратиони пьет только французское шампанское и настоящее грузинское вино! Из собственного винограда! Мы попробуем и то и другое! Надеюсь, на моем самолете есть и то и другое, да, хозяйка моя? – спросил он у девушки.