После душа я надела джемпер, который считался у меня парадным. Покрутившись перед зеркалом, я только ещё раз убедилась, что лишние семь килограмм мне не идут. Только это меня сейчас волновало мало.

Я вызвала такси до клиники, опасаясь, что по дороге снова может случиться провал в памяти. Лучше при этом спокойно сидеть в машине. Но на этот раз провала не было. Я настолько отвыкла выезжать, что с детским восторгом смотрела в окно на незнакомые улицы, новые магазины и кафе, рассматривала прохожих. Их походки, позы – как наброски в альбоме, случайные, но выразительные. Люди шли, погружённые в свои заботы, даже не подозревая, что какая-то женщина в такси восхищается их силуэтами, цветами их одежды, светотенью на лицах. Сама себе удивлялась, ведь раньше я приходила домой только ночевать, а теперь выезд – событие.

Клиника располагалась в отдельно стоящем здании с полностью остеклённым фасадом. Здание контрастировало с окружающими грязно-бежевыми постройками. Стёкла фасада, словно холодный блеск акрила, отражали небо, придавая зданию лёгкость. До начала моей консультации оставалось еще полчаса, и я не решалась войти внутрь, поэтому походила вокруг, озираясь по сторонам. Что я скажу психотерапевту? Даже не знаю с чего начать. Может, с того, что каждое утро расстраиваюсь из-за своего пробуждения, понимая, что впереди лишь беспросветная тоска? Я уже забыла, что значит испытывать лёгкость, чувствовать энергию, строить планы на будущее. Способна ли я вернутся к такому состоянию?

Спустя двадцать минут я зашла в клинику через автоматические двери. Девушка на ресепшне тут же встретила меня чрезмерно приветливой улыбкой и заговорила чересчур приторным голосом. Но такой приём меня не смутил, даже наоборот: мне понравилось ощущение, что мне здесь рады. Девушка проводила меня до кабинета.

– Пожалуйста, ожидайте. Александр Дмитриевич вас пригласит.

– Хорошо, – кивнула я.

Я волновалась. Вдруг психотерапевт будет критиковать, что не пришла раньше или наоборот, скажет, что мои проблемы надуманные и мне просто нечем заняться? Нет, в дорогих клиниках врачи не должны себе такое позволять. Сейчас придёт какой-нибудь седой профессор и будет копаться у меня в голове. Я вздохнула. Главное, чтобы их именитые спецы мне помогли. Дверь кабинета отворилась, и выглянул мужчина лет тридцати семи с густыми каштановыми волосами, аккуратной щетиной и очень привлекательными чертами лица.

– Диана Викторовна? – спросил он. – Пройдёмте.

Психотерапевт больше походил на актёра из турецких сериалов. Я почувствовала себя неловко. Наверное, лучше бы это был профессор в очках. Выпрямив спину и втянув живот, я прошла в кабинет.

Интерьер выглядел дорого и лаконично. Приглушённая цветовая гамма стен с серо-голубым оттенком явно была выбрана не случайно, а чтобы успокаивать взгляд. Слева от входа стоял белый кожаный диван с несколькими подушками пастельных тонов, а рядом – невысокий журнальный столик. На нём, кроме тонкой вазы с веточкой эвкалипта, лежали аккуратно сложенные брошюры о различных методах терапии.

У противоположной стены находилось рабочее место психотерапевта: небольшой письменный стол из светлого дерева, за которым стояло кресло с высокой спинкой. Кабинет освещала торшерная лампа в углу и несколько скрытых источников света под потолком, создавая мягкий тёплый полумрак.

Врач указал на диван, и я села, сразу обратив внимание на картины, украшающие стены – написанные маслом абстрактные линии в серо-синих тонах.

Психотерапевт сел за свой стол.

– Итак, меня зовут Александр Дмитриевич, – начал он приятным спокойным голосом. – Я врач-психотерапевт, кандидат медицинских наук, уже более десяти лет практикую в области когнитивно-поведенческой терапии. До прихода в эту клинику я несколько лет работал в научном центре психиатрии, где занимался исследованием механизмов депрессии и тревожных состояний.