Я оторвалась от телефона. Мысли путались.

«Нет, не надо возвращаться. Мне уже лучше. Но я не понимаю, что происходит. Мне страшно».

«Это реакция твоего организма на стресс. Хорошо, что в такие моменты я рядом»

Да, он прав. Повезло, что во время провала со мной был психотерапевт.

«Тебе понравились мои картины?»

«Очень. Я фанат твоего таланта. Теперь жду приглашения на твою персональную выставку».

Я улыбнулась, посмотрела на холсты на стене и… встретилась глазами с Таней. Она стояла за стеклянным прилавком с дессертами и что-то говорила официантке. У меня внутри всё замерло. Она что, была здесь всё это время и видела меня с Алексом? Таня была хорошей подругой, но посвящать кого-то в свои дела я не собиралась. Я кивнула ей с натянутой улыбкой, встала и принялась одеваться. Таня вышла ко мне.

– Уже уходишь?

– Да, – неуверенно проговорила я, отведя взгляд.

– Рада, что мы увиделись, – сказала она звонким громким голосом. – Теперь я спокойна. А то по телефону мне казалось, что ты на грани. Но вижу, что всё прекрасно.

– Да? – удивилась я, не очень понимая, что она имеет в виду. – Спасибо.

– Ну пока, не пропадай только. Кстати, – она подошла к прилавку и взяла что-то, – вот наш новый рекламный буклет. Здесь твои картины видны на фотографиях. Возьми на память.

Я бросила взгляд на буклет и кивнула с благодарностью. Хотя в этот момент меня волновало только одно: что она видела?

– Спасибо, очень красивое кафе. Мне уже пора. Пока. – Я выдавила улыбку, махнула рукой и поспешила выйти.

Она видела меня с Алексом, но решила не осуждать. Это хорошо.

На улице шёл мокрый снег. Я покосилась на парковку рядом с кафе. Машины с разбитой фарой уже не было. Мне стало от этого немного спокойнее – не хотелось снова нырять в эту чёрную дыру.

Я вызвала такси, а в машине снова открыла сообщения Алекса и напрягла мозг. Сквозь туман в моей голове стали проступать расплывчатые картины.

Алекс опоздал, но это его ничуть не смутило. Он лишь извинился с лукавой улыбкой на лице. Даже не взглянув в меню, он тут же начал рассматривать мои картины, переходя от одной к другой. Я тоже встала с места и, прохаживаясь рядом с ним, наблюдала за его реакцией. На всех картинах я изобразила виды Италии: достопримечательности или живописные пейзажи.

– Ты была там? – спросил Алекс, рассматривая картину с изображение Колизея на рассвете.

– Нет, – сказала я с лёгкой грустью.

– Обязательно съездишь, если захочешь, – подбодрил меня Алекс. – Хотя ты так реалистично передаёшь дух этих мест, будто и правда там была. Ощущается воздух, как будто камень дышит. Я не раз летал в Рим на конференции и пару раз заезжал с соседние города.

Мы перешли к другой картине.

– М-м-м, как точно передана атмосфера узких флорентийских улочек. Эти кафе с настежь открытыми окнами. Я будто оказался там, даже чувствую запах пиццы.

Я рассмеялась.

– У тебя талант, без преувеличений.

– Ты меня смущаешь.

Алекс прошёл дальше.

– Только не говори, что это… – Он сделал паузу и задержал дыхание. – Помпеи! Я так жалею, что не доехал дотуда. Но очень далеко было ехать из Рима. Мне нравится древняя история и развалины.

– Правда? Мне тоже. Вот бы писать там с натуры, а не по фотографиям…

– Я рад, что у тебя есть мечты. Это говорит о том, что ты не сдалась. А это уже много.

Мы сели за стол. Мне польстила его оценка, только внутри кольнуло: жаль, что это не Андрей. Вот бы он говорил мне такие слова. Но даже секундная грусть не прошла мимо внимания Алекса.

– Что такое? О чём думаешь?

Я взяла в руки меню, потому что не знала, что ему сказать.

Он повторил:

– Не слышу ответа.