– Это не человек, – выдавила Елена. – Это оболочка. Вы уничтожаете его сущность.

– Нет сущности, – в голосе Александра звучало странное удовлетворение. – Есть только набор паттернов, которые можно переписать. Ваша методика доказала это. Мы просто довели её до логического завершения.

На платформе Кирилл затих. Его тело расслабилось, глаза остекленели. Савченко торжествующе улыбнулся:

– Вот и всё. Трансформация завершена.

Он снова обратился к Кириллу:

– Кто вы?

– Я, – голос звучал иначе, ровнее, спокойнее, – художник. Моё предназначение – создавать образы, отражающие глубинные аспекты человеческой психики. Моя работа – служить «Пандоре».

Савченко повернулся к аудитории:

– Видите? Фокус, целеустремлённость, отсутствие внутренних конфликтов. Обсессия трансформирована в предназначение. Хаотичное стремление к сексуальному удовлетворению превращено в упорядоченное служение высшей цели.

Аплодисменты прокатились по залу. Елена сидела, оцепенев от ужаса. Она только что стала свидетелем психологического убийства. Личность Кирилла, со всеми её недостатками и конфликтами, была стёрта, заменена программой, удобной для Савченко и его «Пандоры».

– А теперь, – Савченко сделал паузу, – мы хотели бы представить нашего следующего добровольца. Человека, чья внутренняя борьба особенно интересна с психологической точки зрения.

Боковая дверь снова открылась, и на этот раз Елена увидела Виктора – своего пациента, который всего несколько часов назад в панике бежал из её кабинета.

Как он оказался здесь? Как они успели его найти и подготовить?

– Это невозможно, – прошептала она.

– В «Пандоре», – тихо ответил Александр, – многое из того, что кажется невозможным, становится реальностью.

Виктор, в отличие от Кирилла, шёл сам, без сопровождения. Его лицо было напряжённым, но решительным. Он поднялся на платформу и повернулся к аудитории.

– Дамы и господа, – голос Савченко звучал торжественно, – сегодня вы станете свидетелями не просто трансформации личности, но настоящего возрождения. Наш доброволец, Виктор, долгие годы боролся с внутренним расколом – конфликтом между его профессиональным «я» и глубоко подавленными импульсами.

Елена вспомнила слова Виктора: «Часть меня хочет вернуться к ним даже сейчас». Теперь она понимала – он уже проходил через это. Уже был «пациентом» «Пандоры». И та часть его личности, которая была запрограммирована здесь, действительно хотела вернуться, как наркоман хочет вернуться к своему дилеру.

– Но сегодня мы пойдём дальше в нашей демонстрации, – продолжал Савченко. – Мы покажем вам, как можно не просто переписать психические паттерны, но создать механизм их автоматического обновления. Представьте себе: личность, способная самостоятельно корректировать свои параметры в соответствии с внешними требованиями!

Эта идея ужаснула Елену больше всего. Он говорил о создании человека без стабильного ядра личности, о полностью программируемом существе. И использовал для этого её методику!

Внезапно Елена почувствовала прикосновение к своей руке. Она вздрогнула и повернула голову. Рядом с ней в проходе, пригнувшись, стояла та самая женщина с тёмными волосами – Марина Климова.

– Идите за мной, – беззвучно произнесла она губами. – Сейчас, пока все отвлечены.

Елена бросила взгляд на Александра, но он был полностью поглощён происходящим на сцене. Савченко продолжал объяснять принципы своего метода, и все взгляды были прикованы к нему.

Она колебалась. Покинуть зал означало упустить возможность узнать больше о «Пандоре», о том, что происходит с её пациентами. Но оставаться… Если Савченко заметит её реакцию, кто знает, не станет ли она следующим «добровольцем»?