– Госпожа, как вам это удалось? Вы прям постройнели в нём.

– То ли ещё будет, Кира. Помоги мне косу заплести, да вокруг головы оберни.

Вот что – что, а волосы у Никафондоры были очень даже ничего. Светлые, густые, вьющиеся, длиной до попы, они волной окутывали плечи. Пусть пока убраны будут в прическе. Таким козырем мы зайдём потом, через годик, если правда дракон не съест.

– Ну что, мой верный Санчо, указывай мне путь к императрице.

– А кто такой Санчо? – поинтересовалась Кира.

– Оруженосец такой был в давние времена. Мы же сейчас с тобой как на войне. Так что и жить будем по законам военного времени. Только пленных будем брать, точнее одного, чтоб потом женить под дулом волшебной палочки.

Пока шла, я искала в памяти дворцовый этикет.

Ага, понятно.

– Никуда не уходи – жди меня здесь, а то еще ненароком заблужусь.

– Госпожа,– уверила меня служанка, – с места не сдвинусь.

– Ну, поехали!

И слуги с поклоном открыли мне дверь в комнату матери императрицы.

– Баронесса О’ Лог, – объявил лакей, и я вплыла в комнату. Народу здесь и без меня уже было достаточно. Матерь обступили со всех сторон такие же фрейлины, как и я. В разноцветных платьях они, что-то щебеча, развлекали императрицу. Я пристроилась к этой кучке и украдкой стала осматриваться.

До Эрмитажа, конечно, далеко, но миленько. Стены были обтянуты шелком приятного бежевого оттенка, с мелкими темно-синими цветочками и птичками. Диванчики по стенкам небесно-голубого цвета с муаровым эффектом гармонировали с бирюзовым позументом и кистями тяжелых штор. Вот в упор не помню, что значило “муаровый” и “позумент”, но подруга-дизайнер так это красиво говорила, с придыханием, что я решила заучить выражение и использовать при случае и без. А там что? Неприметная дверь в стене вела, скорее всего, в кабинет.

– Баронесса,– раздался властный женский голос.

Все затихли и расступились. В кресле-троне сидела маленькая женщина. Черноволосая, с немного восточным типом лица, на коленях которой вольготно расположилась мелкая псина.

– Слуги сообщили мне о вашей болезни.

– Благодарю за заботу,– присела я в поклоне,– сейчас уже все хорошо.

– Вы похудели, – констатировала она.

– Мне это совсем не повредит, Ваше Величество.

Императрица уже потеряла ко мне интерес и о чем-то спросила стоявшую рядом грудастую брюнетку, как собачонка породы типа чихуахуа спрыгнула с колен и на тоненьких косолапых лапках зацокала ко мне. С детства не любила таких уродцев, с тех самых пор как меня, маленькую, укусила питомица соседки.

– Люси, ты куда?– растерялась императрица.

Фрейлины хотели подхватить сбежавшую тваринку, но она злобно, огрызаясь и цапая мелкими зубками особо рукастых, двигалась ко мне.

– Что тебе надо, тварь из дикого леса?– спросила я мысленно, сама приподняла одну бровь и вопросительно посмотрела на собачонку. Та долго обнюхивала мое платье. Вот только пометь меня прилюдно – удавлю. Но псинка встала на задние лапки и стала проситься ко мне на руки.

Да ни за что. Я демонстративно убрала их за спину. Люси стала требовательно тявкать.

– Удивительно,– медленно проговорила императрица. – Это второй человек, к которому Люси захотела на руки, кроме меня, конечно.

– Его Высочество принц Джарлетт.

Широким шагом в залу вошел Чингачгук.

– Как я рад, матушка, ви…– споткнулся он об меня взглядом и недоуменно взглянул на собачонку .

– Что здесь происходит?

– Представляешь, Джарлетт, Люси вдруг полюбила Никафондору. Кстати, дорогой, леди Клара, – кивнула она на грудастую, – уверяла меня, что ты собираешься улететь охотиться на границу. А как же прием?

– Леди Клара, я же вас правильно поняла?