– Интересный народец, – подытожил Ягунов.

Пржевальский только покачал головой.

– Я пригласил вождей на ужин, – сказал он. – Да вот, они уже идут к нашему костру.

Вечерело. Казаки уже сварили мясо птиц, вкусно запахло, и Пржевальский стал угощать знатных вождей, приглашённых к костру. Они голодные с удовольствием уплетали вкусное мясо и чистосердечно жаловались на притеснения жадных манз, которые при торговле обманывали их. Пржевальский поинтересовался о племени, об их занятиях и вообще о жизни в тайге, и наконец, спросил:

– Откуда вы?

– Мы гольды и своим родом жили в долине реки Бейчи-хэ. Там мы охотились, ловили рыбу и жили вольготно, до тех пор пока не пришли китайцы. Они стали выращивать просо и привозить из Маньчжурии товары, нужные для жизни и охоты. Чтобы как-то жить, мы вынуждены выменивать добытых на охоте соболей на просо, одежду, охотничьи припасы. Китайцы нас обманывали и, конечно, мы залезали в долги, ведь непросто добыть быстрого соболя. Закончилось тем, что главный китаец изгнал нас из долины реки Бейчи-хэ, до той поры, пока мы не вернём восьмилетний долг соболями. Наш шаман проклял китайца и предсказал, что его род в долине нашей реки все восемь лет будет жить в несчастиях, а через 50 лет, если не уйдёт, то его ждёт огненная кара.

– Что же произошло? – спросил Пржевальский.

– Много воды утекло с того времени, – мрачно качали головами вожди. – Мы посылали охотников тайно разведать наши родные места, и оказалось, что предсказания шамана сбываются. Они видели последствия страшного тайфуна, который нагрянул в позапрошлом году на долину реки Бейчи-хе, тогда вода пошла вспять. Вся долина была затоплена, все деревья начисто смыло, но упрямые китайцы не ушли, слишком плодородная оказалась наша земля.

– Значит, в 1866 году был тайфун, а огненная кара будет в 1916 году? – сразу подсчитал Пржевальский.

Вожди закивали и вскочили со своих мест:

– Кару им, кару небесную!

– Манзы всем поперёк горла и они заслуживают справедливую кару, – поддержал Пржевальский и стал прощаться с вождями.

Уже поздно вечером при свете костра Пржевальский записывал в свой дневник все наблюдения за этот день. Он терпеливо заполнял таблицы метеонаблюдений, складывал в альбомы гербарии цветов, растений, и учил Ягунова сушить убитых птиц для изготовления чучел. А главное, Пржевальский на картах старательно обозначал секретными значками возможные пути следования судов по рекам с примерными их глубинами.

Утром гольды провожали путешественников всем стойбищем. Они долго махали руками, пока лодка не скрылась за прибрежным лесом. Казаки весело гребли, а река Суйфуну расширялась всё больше и больше. Теперь её воды широко разлились далеко за горизонт.

– Скоро увидим море, – кричали казаки. – Японское!

Вдали в сизой дымке показалось морская гладь Тихого океана. Вскоре лодка с путешественниками вошла в большой залив и казаки своими вёслами почувствовали первые морские волны.

– Японское море, – радовались они, – наконец-то добрались.

Лодку пришлось продать местным рыбакам, и путешественники, перебравшись на винтовую шхуну «Алеут», вышли в море. На палубе шхуны Пржевальский, как ребёнок, восторгался свежим ветром, любовался синеющими морскими просторами и скалами берегов.

– Это Амурский залив, а затем будет залив Посьет, – радовался Пржевальский. – Мы плывём вдоль берега, и скоро будет пост Новгородский.

– Это военный пост? – спросил Ягунов.

– Да, – ответил Пржевальский, – пост этот основан в 1860 году, и первое название имел двойное: Новгородский по названию бухты, а Посьет в честь капитан-лейтенанта Константина Посьета. Рядом с этим постом я уже вижу корейские селения. Вот туда мы и заглянем переночевать. Посмотрим на быт корейцев, их нравы.