Ей хотелось другой жизни: другой профессии, другой страны, другой квартиры и так далее…
Но она молчала об этом. Потому, что иначе пришлось бы это обсуждать с близкими. И даже, более того, пришлось бы что-то делать. Самой! Взять на себя ответственность и совершать поступки! О, ужас! И не просто ужас, а ужас-ужас-ужас!
Тогда в ее голове родился план: стать совсем больной и очень несчастной, озаботить этим мужа и всех вокруг, чтобы они сами обо всем догадались и предложили ей выход из ситуации, сами начали действовать и сами же несли за это ответственность. Нельзя сказать, что этот план был тщательно ею обдуман, но неосознанно она действовала строго в соответствии ему.
У нее ничего не вышло. Муж намеков не понимал, отправлял к гастроэнтерологу, родители обижались на кислую мину, а на работе просто ничего не замечали.
Тогда она решилась на крайний шаг – подключить к делу меня. Чтобы я, поняв все без слов, объяснила окружающим, как им следует жить и обращаться с ней.
А я все разрушила! Я вытащила из нее на свет божий ее собственные желания. Она призналась в них так, как, очевидно, под давлением доказательств на суде признаются в убийстве невинной старушки.
Со слезами на глазах она уверяла меня, что с ее жизнью ничего поделать не удастся, но потом собирала информацию о новой профессии. Она отрицала полезность наших с ней встреч, но сумела поговорить с мужем. Каково же было ее изумление, когда он ее полностью поддержал! Это означало, что только она сама теперь может быть виновна в собственном счастье, как и в собственном несчастье, ей самой придется выбирать себе жизнь и принимать последствия собственного выбора.
Она была горько разочарована этим! И прервала занятия…
История седьмая. Таксистская
В самом начале, только получив коучинговые инструменты, я испытывала дикий зуд применить их немедленно. Клиентов еще не было, поэтому я задавала вопросы всем, кто хотел со мной говорить. Чаще с пользой для обеих сторон, но не всегда. Порой результат был весьма спорным.
Мы ехали на вокзал. Она недавно работала в такси, до этого у нее было небольшое кафе, но оно разорилось. Ей было около сорока, может меньше, может больше, на вид нынче уже не определишь.
– И вот моя мать говорит мне: «Найди себе мужчину! Что ты все одна?»
Она проверяла на мне эту идею.
– А зачем Вам мужчина? – спросила я, – что Вы можете ему дать?
– Дать? Мужчине? Это он должен мне давать!
– В обмен на что?
Она молчала целую минуту, что для неё было невероятно долго.
– Ну да, – протянула не очень уверенно. – Моя подруга ходила на тренинг и там им говорили, что мужчины женятся не на тех женщинах, кого могут сделать счастливыми, а на уже счастливых. А вдруг все так и есть? – в ее глазах появился маленький ужас. – И чего же мне теперь? Быть одной?
– А кто хотел бы быть с Вами?
– Да уродов-то полно вьется!
– А кто нужен Вам?
– Мне нужен мужчина, чтобы помогал мне, чтобы сыну моему помогал, чтобы не одной все тянуть!
– А Вы ему что можете предложить?
– Им предлагать не надо, они сами все возьмут! … А с вас двести рублей! Приехали!
Мне стало жаль её. Потому что она тоже «приехала», уже давно, но все никак не могла найти дом самой себя и все кружила, кружила вокруг, попадая в тупики и улицы с односторонним движением.
Я протянула ей деньги. Она взяла, внимательно всматриваясь в меня, как будто хотела что-то спросить. Я молчала, ждала.
– Не забудьте сумку! – сказала она коротко, быстро отворачиваясь.
Да, конечно, мой вопрос можно считать до определенной степени нападением, поскольку мы не договаривались о сессии, не заключали соглашения, не обговаривали цель. Но она так сильно хотела, чтобы я с ней поговорила о ее личной жизни!