Дзинь-дзинь!

Аля с трудом разлепила веки. Звук будильника неприятно резанул слух. Рука машинально потянулась к телефону и нащупала кнопку отключения.

– Аля! Поднимайся! Ты опаздываешь в школу! – бодрый голос матери из кухни заставил её поморщиться.

Она откинула одеяло и с отвращением посмотрела на себя. Старая растянутая футболка едва прикрывала тело, живот выдавался складками, бёдра расползлись по кровати. Никакой изящности, никакой стройности.

– Аля, я кому сказала! – голос матери приближался, и Аля поспешно выбралась из постели.

Она поплелась в ванную, чувствуя тяжесть и неповоротливость своего тела. Сон… Перед дверью ванной она замерла, вспоминая ночное приключение. Дворец, бал, сад, звёзды. И он… Ноктюрн. Всё было ярко, отчётливо, реально. А теперь остались только воспоминания, тающие, как утренний туман.

Она торопливо умылась и почистила зубы, по привычке избегая зеркала. Натянула школьную форму – юбку, которая казалась ей слишком короткой для толстых ног, и очередную блузку, с трудом застёгивающуюся на груди.

– Наконец-то! – мама стояла на кухне, неодобрительно глядя на её помятый вид. – Ты хоть в зеркало смотрела? Причешись нормально!

«Нет, не смотрела. И не собираюсь».

Она молча взяла бутерброд, который мама приготовила на завтрак, и засунула его в рюкзак.

– Я не голодная, – соврала она, поймав вопросительный взгляд матери.

– Ах да, ты же на диете, – её снисходительная усмешка вызвала у Али молчаливое раздражение.

Выйдя из дома, она вдохнула холодный осенний воздух. Вокруг царила серость, мир казался тусклым и безжизненным по сравнению с волшебным садом из сна. Затянутое небо, почти облетевшие деревья и усыпанная пожухлыми листьями дорога.

Ни звёзд, ни призрачных яблок, ни волшебных фонтанов.

И никакого Ноктюрна.

К горлу подступили слёзы. Конечно, это был всего лишь сон. Проекция её фантазий, грёз, жалкой надежды, что она может быть красивой, желанной, любимой.

Реальность же здесь – серая, промозглая, безрадостная. Реальность, где она не прекрасная Александра, а просто Аля – толстая, неуклюжая девочка, которую никто не замечает. Она медленно побрела в сторону школы, ощущая тяжесть не только тела, но и души.

И всё же… где-то глубоко внутри теплилась крошечная искра. Воспоминание о чудесном сне, о том, каково это – быть красивой, о том, как смотрел на неё Ноктюрн.

«Сон. Это был всего лишь сон».

Но почему-то она не могла в это поверить. Что-то внутри подсказывало ей – пережитое ночью было чем-то важным, настоящим.

И, может быть, ей стоило просто крепко заснуть вечером… И не забыть сделать запись в дневнике Агаты.

Полина

Вспышки ослепляли, но Полина не отводила взгляд. Никогда не отводила. Свет рассыпался тысячей звёзд вокруг, пока она шла по подиуму так, словно родилась именно для этого момента – каждый шаг отточен до миллиметра, бёдра покачивались в гипнотическом ритме, плечи расправлены с идеальной осанкой, подбородок приподнят с аристократической грацией.

Вдох-выдох. Шаг-пауза. Вдох-выдох. Поворот. В её глазах застыло холодное безразличие, столь горячо любимое фотографами и редакторами глянцевых журналов.

Авангардное платье известного дизайнера облегало её фигуру – чёрно-белое, геометричное, с острыми линиями и дерзкими вырезами. Ткань едва держалась на хрупком теле, будто её создали для существа более эфемерного, нечеловеческого. Косточки, изящно выступающие на ключицах, тонкие запястья, словно вылепленные скульптором в момент вдохновения, длинные худые ноги, каждая из которых весила не больше детской руки – всё это воплощало собой идеал. Она стремилась к нему долго и мучительно.