Акт Творения, раз начавшись, по-прежнему продолжался, поэтому новые явления, а значит, и новые боги, все еще появлялись. В их числе был Потримпс, бог рек и озер. Старик Аутримпс, покрывавший когда-то всю землю, отделил эту часть своего «я» относительно недавно – помните, когда земля еще была горячая? Не помните? Не важно, кто надо – тот помнит. Так вот, Потримпс отвечал за пресную воду, а значит – помогал людям с земледелием. Раньше это всех устраивало, но новый Перкунас в своей бранной ипостаси решил – зачем славить реки, когда можно славить грозу?

Мировое Древо тогда было еще не таким высоким, поэтому Небеса были гораздо ближе к земле, и божественные новости распространялись среди смертных очень быстро. Жрецы-вайделоты тех племен, что выбрали Громовержца своим покровителем, довольно скоро сообразили, что теперь мольбу о хорошем урожае тоже надо возносить Перкунасу. Воины-витинги обрадовались, что их бог становится еще могущественнее – и огнем и мечом разнесли эту весть по всей Ульмигании.

Остальные боги не очень понимали, как реагировать на перемены – но, как вы догадываетесь, они были не в восторге. Война между богами еще совсем недавно казалась чем-то невообразимым – что могут делить между собой, скажем, Лес и Удача? Море и Смерть? Или вообще – Творец и Хаос?

Потримпс особо не возмущался переменам – его текучему «я» была противна идея конфликта, да и вся эта возня с плодородием отнимала много усилий, которые можно было бы потратить на создание новых рыб. Потримпс любил рыб и почти безвылазно сидел в своем замке, где всех рек начало начал, и экспериментировал с эволюцией. Особенно он любил сомов и угрей – они, по его мнению, удались лучше всего.

Но были среди бессмертных и те, кто не был готов спустить Громовержцу с рук рейдерский захват чужой божественности.

На изломе весны боги собрались на пир в честь Пергрубий – праздника, когда мир пробуждался от зимнего сна. Боги любили этот праздник – но понимали, что в этот раз он может быть омрачен скандалом. Некоторые предлагали даже не звать Перкунаса – но другие справедливо отвечали, что воинственный бог может оскорбиться, если праздник проведут без него. В итоге решили не рисковать, и Громовержец явился на пир во всей своей сияющей славе.

Наконец, сели за стол. Свайкстикс на правах старшего надел на голову ритуальный венок из колосьев, поднял чашу с пивом и произнес тост:

– За очередной поворот Круга и за сохранение мирового Порядка!

Боги с радостью присоединились к тосту и с удовольствием выпили хмельного – начало весны любили все, даже сумрачный Патолс. Но, к сожалению, спокойствие длилось недолго – в пиршественный зал влетел Айтварас, Подземный огонь.

Это было неожиданно – подземные боги редко поднимались к кроне Древа. Их не особо интересовало то, что происходит на поверхности, гораздо больше они увлекались тайнами, которые скрывает мать Тьма. К тому же Подземный огонь принял самую недружелюбную свою форму – огнедышащего дракона. «Я» дракона было не менее жгучим, чем у Перкунаса.

– О каком порядке ты говоришь, Негасимый Свет, если нет в Мироздании никакого порядка? Неужели не знаешь ты, что Перкунас пытается узурпировать власть, стать рикисом – вождем богов?

Свайкстикс-Свет, чье «я» было Жизнь, и Любовь, и Смысл, растерялся и промолчал – впервые в истории его в чем-то обвиняли. Айтварас продолжил:

– А ты, Громовержец, почему думаешь, что достойнее всех? Твой Небесный огонь – отблеск Света Творения, но и мой Подземный огонь – его отблеск! Я могущественнее тебя, и ты это знаешь. Но посмотри на себя сейчас – ты раздут от веры, собранной с людей! Мы, кто живет у корней Древа, не опираемся на смертных, потому что знаем, как опасна и недолговечна та сила, что они дают.